Секретные техники тайцзицюань

Образы змеи и журавля также наделены магической значимостью на Западе. Расшифровывая загадочные труды западных алхимиков, Юнг обнаружил, что змея символизировала «хтоническое», т. е. подземное, где энергия земли представлялась в виде дракона или, иначе говоря, чем-то физическим, т. е. элементом, эквивалентным в китайской философии энергии инь. В противовес ползающей рептилии журавль символизирует воздушную, духовную психическую энергию — ян. Таким образом, как в китайской, так и в западной алхимии змея и журавль представляют существующий в природе принцип единства и борьбы противоположностей. В тайцзицюань стойка «змея подползает снизу» имеет боевое применение, но она также означает сошествие в подземный мир. «Искупление», избавление приходит со следующим движением, когда «золотая птица (журавль) стоит на одной ноге», обозначая воспарение духа. Получается, что эти движения символизируют рай — утраченный и вновь обретенный.

Хотя Чан был отшельником горы Удан Тан, он открыто учил, а его репутация была настолько велика, что слух о нем дошел до императора Китая. Правитель Тай Цо послал солдат привести Чана и зачислить на службу, дабы усилить боевую доблесть придворных. Однако военный эскорт, выделенный для сопровождения Чан Саньфэна, постигло разочарование, когда они нашли отшельника. Он притворился сумасшедшим, и довольно убедительно, сумев таким образом обмануть посланников. Одураченные солдаты ушли не солоно хлебавши, оставив Чана продолжать свой путь в мире. Только с тех пор он уже учил скрытно.

Другая легенда рассказывает, что один из сыновей императора отправился на охоту и случайно встретил в лесу Чана. Придворные принца приказали путнику неряшливого вида незамедлительно оставить территорию, т. к. его присутствие пугало птицу, а следовательно, мешало охотиться. Чан, на тот момент сидевший на дереве, вежливо отказался. Тогда последовал приказ осыпать непокорного монаха дождем стрел и отправить на небеса. Несколько самых искусных лучников выпустили стрелы из своих луков, но тот спрыгнул с ветки и, еще в полете, начал ловить и ломать летевшие в него стрелы к немалому смятению принца. Оказавшись на твердой земле, он вернул надломленные черенки стрел их удивленным владельцам.

Чан всегда был неуловим, таким он остается и по сей день: когда мы пытаемся прояснить детали его жизни, это не удается. Если он исчезнет из истории и легенд, курс тайцзицюань опять становится туманным и неясным. В старые рассказы снова возвращается ясность, когда речь заходит о клане Чэнь, могущественной семье из провинции Хэнань в центральной части Китая. Представители этой семьи были убежденными последователями даосизма. Согласно традициям того времени старшие члены могущественных кланов покровительствовали монастырям и сами удалялись в них. Вполне логично было бы допустить, что клан Чэнь учился искусству тайцзицюань среди учеников Чана с горы Удан, которая расположена недалеко от их родного района.

В 2001 году я занимался с группой монахов Шаолиня. Верховный монах показал мне их «новые» формы цигун, которые представляют собой особые приемы даосов, своего рода нэй кун, т. е. внутренний стиль. К счастью и на благо мне, монахи выполняли формы тайцзицюань, а также сообщили, что занимались еще и багуа и синъи. Теперь они усвоили методы Удан, направленные на то, чтобы заставить циркулировать ци. Так что кажется, со времен Чан Саньфэна круг процесса распространения древнего знания замкнулся.

Спиралеобразный танец Чэнь Вантина

В шестнадцатом веке из клана Чэнь появился следующий новатор тайцзи. Чэнь Вантин жил в конце периода правления династии Мин (примерно 1597–1664) в родном поселении клана Чэнь — Чэнь Цзя Коу района Вэнь. Он не только усовершенствовал более ранние формы тайцзицюань, но также впервые задокументировал его практику для широкой публики.

Не такой отшельник, как Чан, Чэнь Вантин был в полном смысле воином, который привнес в тайцзи много нового, в том числе упражнение «толчки руками» для работы в парах. Это упражнение было предназначено для усиления чувствительности оживлением конечностей и торса с помощью закручивающейся спиралью ци. Данное упражнение, тренирующее тело и разум, позволяет вырабатывать в нем несравнимо гибкую и в то же время прочную силу. Хитроумно соединив принципы цигун и боксирования с тенью из тайцзицюань, Чэнь Вантин превратил свой стиль в очень эффективный метод тренировки внутренних боевых приемов без риска получить травму.