Секс и тщеславие

— Нет, это не трагедия, а ошибка, Джордж. Большая ошибка. Тогда, на Капри, я была юна и глупа, но случившемуся вчера ночью нет оправдания. Тебя вообще не трогает, что я выхожу замуж за Сесила?

Джордж глубоко вздохнул:

— Если бы на месте Сесила был любой другой парень, ты знаешь, я бы никогда не поцеловал тебя. Я бы никогда не сделал ничего, что вас обоих обидело бы. Но ты не можешь всерьез думать о свадьбе с ним.

— Почему?

— Потому что он тебя не любит!

— Как ты смеешь так говорить! Откуда тебе знать, что он чувствует?

— Из-за его подноготной. Он тебя даже не знает! Он понятия не имеет, кто ты на самом деле, — например, не подозревает, что ты и под страхом смертной казни не села бы за руль «астон-мартина». Ему нравится некий идеальный образ; он просто хочет публиковать красивые, сексуальные фотографии, на которых ты рядом с ним, и засекать, сколько лайков получил. Ему импонирует то, какое впечатление о тебе создается в социальных сетях, как ты работаешь на его бренд. Для него все дело в сексе и тщеславии, ни в чем другом! Он не может любить тебя так, как ты этого заслуживаешь, потому что не способен видеть в тебе настоящую женщину, живого человека. Но я тебя вижу насквозь. Я вижу красоту внутри тебя, а еще твои печали, страхи, недостатки. Я ясно вижу, какая ты, и люблю тебя за все это, Люси. Я полюбил тебя с нашей первой встречи. Я люблю твою семью, люблю твой ум и люблю твои картины. Я хочу быть рядом, чтобы поддержать твои увлечения и мечты, какими бы они ни были, и я хочу узнать тебя еще лучше, чтобы любить еще сильнее.

Люси потеряла дар речи. У нее сжималось горло, но она упорствовала:

— Есть лишь одна проблема. Я не хочу всего этого от тебя.

Джордж секунду постоял неподвижно, а затем метнул на нее яростный взгляд:

— Я тебе не верю.

— Меня не волнует, веришь ты или нет! — выкрикнула Люси, вскидывая руки.

Шарлотта положила ладонь Люси на плечо, пытаясь ее успокоить:

— Люси, пожалуйста…

— Отвали, Шарлотта! Тебе мало того, что ты уже натворила? — заверещала Люси, а потом снова повернулась к Джорджу. — Я люблю другого человека и собираюсь стать его женой в сентябре. Так что, пожалуйста, просто… просто уйди. Просто оставь нас в покое.

— Ты сама-то себя слышишь? Ты даже имя его не можешь произнести! — Джордж застонал, разочарованно глядя на Шарлотту. — Ты ей веришь? Ты правда хочешь увидеть, как Люси выходит замуж за такого, как Сесил?

— Я… Я здесь, чтобы поддержать Люси. Думаю, что сейчас вам обоим нужно прекратить ссору и просто успокоиться, — пробормотала Шарлотта.

Джордж положил руки на плечи Люси, глядя ей в лицо:

— Посмотри мне в глаза и скажи правду. Скажи мне, что ты действительно меня не любишь.

Люси поспешно отвела взгляд, сдерживая слезы. Она не могла все испортить, даже ради него.

— Я не люблю тебя.

Лицо Джорджа исказилось от боли. Затем он резко повернулся и ушел, не проронив больше ни слова.

— Джордж! Постой, Джордж! — кричала ему вслед Шарлотта.

Люси уставилась на свою двоюродную сестру, словно говоря: «Держи себя в руках!» Шарлотта же сидела со слезами на глазах. Теперь, услышав слова Джорджа и посмотрев ему в лицо, она поняла, что совершила ужасную ошибку. Сегодня она ошибалась насчет его. Как ошибалась с самого начала.

XIII Клуб «Даблс»

Пятая авеню

Изысканно обставленный холл отеля «Шерри-Нетерленд», с его бдительным персоналом в униформе, величественными креслами в стиле Людовика XV и потолками с цилиндрическими сводами, расписанными в неоклассическом стиле, казался оазисом спокойствия всего в паре шагов от гомона и суеты Пятой авеню. В десяти футах слева от холла находилась бархатная панель, которая выглядела так, будто это часть стены, но когда избранные, знавшие о ее существовании, нажимали на нее, панель плавно отъезжала в сторону, открывая узкую лестницу, устланную красным ковром, — секретный проход в одно из самых легендарных заведений Нью-Йорка.

Этажом ниже располагался «Даблс», частный клуб, — там царила, по сути, вечная шумная вечеринка с момента открытия во время обеда и до позднего вечера, пока не гасла последняя ароматическая свеча. Все поверхности этой эксклюзивной площадки были красными, как в борделе, от красных полов до красного потолка, а зеркальные стены лишь усиливали буйство алого цвета. Но учитывая, что в число соучредителей входили миллионеры ранга Рокфеллеров и Уитни и звезды уровня прославленной светской львицы Нэн Кемпнер и комедийной актрисы Джоан Риверс, по которой все мы скучаем, посетители через пару минут переставали замечать красный цвет, потому что клуб был битком набит гостями, добавлявшими подлинных красок этому месту.