Секс и тщеславие

— Это тебе кажется, что легко, но я разрабатывал план на протяжении всего обеда. Помнишь теорию шести рукопожатий, согласно которой любой человек на планете может быть связан с кем угодно не более чем через шесть других человек? То есть чтобы выйти на Корнелию, нужно вычислить шесть нужных кандидатур. Я заглянул в ее «Инстаграм» и отметил, что помимо защиты животных она увлекается искусством и модой. Кто из моих друзей из числа сливок общества следит за модой и может знать Гест? Что ж, Слоан стажируется в интернет-бутике «Vogue Closet» в фэшн-разделе[125], и это ее стихия. Я помню, как однажды в последний момент сорвалась крупная модная съемка в Арсенале, и Слоан написала эсэмэску своей маме, которая сделала всего один звонок и смогла закрыть Сад скульптур МоМА на целый день, чтобы они там поснимали. Так что я начал с нее, и мне, кажется, просто повезло…

— Видишь ли, тебе всегда везло. Я вот не родилась такой счастливицей, как ты.

— Я? Родился счастливчиком? — Фредди фыркнул.

— Боже мой, Фредди, посмотри в зеркало! Да хотя бы на отражение в этой витрине.

Фредди быстро взглянул на витрину «Бергдорфа».

— О, мне нравится этот льняной пиджак с бамбуковым принтом. Думаешь, мне пойдет?

— Тебе все идет, Фредди! Это моя точка зрения. Ты идеальное сочетание азиата и классического белого американца, и именно поэтому бабушка тебя обожает.

— Она и тебя обожает.

— Это совсем не так. Она научилась «ценить меня». Это ее слова, а не мои. Знаешь, когда я была маленькой, папа и мама отправляли меня на лето во Флориду к бабушке, и она тратила все свое время, пытаясь меня «улучшить». Часами я просиживала на уроках этикета, уроках речи, выполняла причудливые упражнения Викторианской эпохи для формирования правильной осанки. Она заставляла своих служанок буквально измываться надо мной, чтобы я выглядела сносно и могла сопровождать ее в один из клубов. Эта ужасная горничная Уна часами расчесывала мне волосы, пока у меня скальп не начинал кровоточить. Все думали, что я хорошо провожу время в Хоб-Саунде, но это была пытка.

— Черт! Я понятия не имел. Хотя я помню, что бабушка иногда говорила мне что-то вроде: «Я так рада, что ты унаследовал глаза отца, а не матери». Я еще тогда думал, что это звучит ужасно. Но посмотри, кто смеется последним. У тебя самые великолепные волосы, Люси, все так говорят.

— Спасибо, но чтобы они великолепно выглядели, нужно приложить немало усилий, а ты встаешь с постели каждое утро с шевелюрой, как из рекламы шампуня «Аведа». К тому же ты родился в самый подходящий момент. Ты же не помнишь маму в депрессии? Это не пустые слова — она была настолько подавлена, что не могла встать с постели…

Фредди покачал головой.

— Тебе и четырех не было, когда умер папа. Мне пришлось взвалить все на себя. Я о тебе заботилась, защищала тебя, а когда ты уже вступил в сознательный возраст, мама приноровилась пить лекарства, и ты знаешь только «счастливую мамочку». Ты даже представить не можешь, как тебе повезло.

— Да, наверное. — Фредди остановился и крепко сжал сестру в объятиях.

— Это за что? — спросила Люси.

— За то, что мне повезло иметь такую старшую сестру, как ты.

Люси улыбнулась:

— Прости, что я талдычу об одном и том же. Думаю, я просто была потрясена тем, как легко ты очаровал Корнелию, раскрутив ее на участие в маминой благотворительной кампании.

Они шли молча, пока не добрались до Сорок девятой улицы.

— Ну, я пошла, — сказала Люси.

— Подожди минуту. — Фредди на мгновение замолчал, собираясь с мыслями. — Слушай, ты вот говоришь, что тебе не повезло, но я всегда воспринимал все иначе. Я всегда считал тебя счастливицей.

— Да? Назови три момента, в которых мне повезло больше, чем тебе.

— Это легко. Ты успела провести время с папой. У меня есть его вещи, но я почти не помню его самого. Ты потрясающая художница. А я даже по линейке не могу провести прямую линию.

— Хорошо, это два. А что третье?

— Ну… например… ты скоро станешь миссис Сесил Пайк, — сказал Фредди.

— Так себе удача… — ляпнула Люси раньше, чем успела себя одернуть.

Брат и сестра посмотрели друг на друга, а затем расхохотались. Они стояли на углу Сорок девятой и Пятой несколько минут, прислонившись к серой известняковой стене у бутика Майкла Корса, сгибаясь пополам от смеха.

Когда они успокоились, Фредди двинулся дальше по Пятой авеню, а Люси пошла по Сорок девятой улице в сторону аукционного дома «Кристис». В середине квартала, прямо у «Эн-би-си студиос», она остановилась, достала телефон и отправила Сесилу сообщение. Ее пальцы при этом сильно дрожали.

XV «Чай и симпатия»

Вест-Виллидж

— Почему ты решила встретиться здесь? Если захотелось чая попить, то стоило выбрать что-то более гламурное типа «Сент-Реджиса» или «Мандарина».

— Мне нравится это место, Сесил. Я люблю здешние булочки, и само помещение напоминает те маленькие деревенские кафе, в которые отец водил меня в том году, когда мы жили в Англии. К тому же это рядом с твоим домом.

— Ох.

К их угловому столику у окна подошла официантка, чтобы принять заказ. Она говорила с акцентом кокни.