Сексуальная жизнь наших предков

– Никогда об этом не задумывалась. Хорошо, я поищу. Не по-гречески, конечно?

– Э-э, нет. Если не найдёшь по-итальянски, сойдёт английская или немецкая.

Раздался сигнал, что жетоны подошли к концу.

– До завтра, дядя.

– Вовсе не обязательно названивать мне каждый день, Адита.

– Я же скучаю по тебе. Обнимаю.

– Зевс да хранит тебя, племянница. Или Афродита, если тебе так больше нравится.

Вернувшись в дом миссис Чепмен, они заплатили несколько драхм за ночёвку, собрали багаж, сели в машину и направились в сторону Эпидавра. Дария вела аккуратно, чтобы Аду не слишком укачивало. Полуденное солнце припекало немилосердно, а тёплый ветер из открытых окон ерошил подругам волосы, но совсем не освежал. Показался Тиринф, крепость Амфитриона, где обманом был зачат Геракл^[49]. Тогда, чтобы продлить ночь любви Зевса и Алкмены, солнце трижды отказалось взойти на небосвод.

Ада не могла не связывать всё, что видела, с мифами и историями, которые благодаря дяде Тану ещё в подростковом возрасте захватили её помыслы. Дария же лишь разок удивилась, что стены, сложенные из огромных каменных глыб, напоминают нураги^[50] на Сардинии, куда они с мужем прошлым летом ездили отдыхать.

6

Поесть остановились на обочине, под крытым соломой тростниковым навесом, где предлагали греческий салат на бумажных тарелках и долму – завёрнутый в виноградные листья рис. Ада выбрала долму, а вот салат Дарии доесть так и не удалось: ветер вырвал тарелку из её рук, и та взлетела в воздух, высыпав содержимое прямо на крышу машины. Но подруги были в хорошем настроении и лишь от души посмеялись.

Наконец они добрались до Эпидавра. Благодаря связям миссис Чепмен Дария сняла небольшой домик у порта, чуть побольше давешнего навеса. Припарковав машину во дворе, девушки перенесли вещи в две крохотные белёные комнатушки, вместе с кухней составлявшие весь дом.

Ада поставила фото Клоринды в служившую тумбочкой нишу, выдолбленную в стене рядом с кроватью. Внутри на случай, если погаснет свет, лежали свеча и спичечный коробок. Хозяин, конечно, провёл в дом электричество, но самое примитивное: провода просто свисали вдоль стен, кое-где прикрытые холстиной.

Впрочем, и вся обстановка была не менее спартанской: только мебель, посуда и постельное белье. Никаких украшений, не считая висевшей в комнате, которую Дария выбрала для себя, большой замызганной гравюры в пыльной латунной раме, кое-где тронутой патиной. На ней была изображена молодая гречанка в традиционной одежде и белом тюрбане, прихваченном по бокам двумя бутоньерками, с букетиком и корзиной, полной цветов, в левой руке. Внизу виднелась легко расшифрованная Адой надпись на греческом: «Ласкарина Бубулина».

– Надо же, какое совпадение! – воскликнула она. – Это же героиня книги, заказанной мне дядей Таном!

Дария вгляделась повнимательнее.

– Массовый тираж, раскрашена вручную, как французские гравюры типографии «Эпиналь», – кивнула она. – Очаровательная и одновременно до ужаса наивная. Интересно, что такого героического сделала эта чаровница?

– Погоди-ка, – бросила Ада. Она достала из сумки кошелёк и стала перебирать греческие банкноты, которые они поменяли в аэропорту. Ага, вот и пятьдесят драхм, и на одной стороне действительно изображена женщина, указывающая пожилому усачу в феске на большой парусник. Но как же она не похожа на девушку с корзиной цветов! Здесь она выглядит старше, профиль с выдающимся носом жёстче, а голова по-крестьянски повязана платком.

Тот же рисунок нашёлся и в Адином путеводителе, в главе, посвящённой известным личностям. «Ласкарина Бубулина, борец за независимость Греции, во время осады Навплиона на фоне своего знаменитого корвета "Агамемнон", – было написано ниже. – Бубулина, вдова богатого судовладельца, истратила всё своё состояние на войну за независимость от Османской империи, в которой также сражался английский поэт Джордж Байрон. Бубулина лично участвовала в боях и стольких победоносных морских сражениях, что российские союзники присвоили ей звание адмирала. Она была единственной женщиной в истории, получившей этот чин».

– Разве что в современной истории, – поморщилась Ада. – А вот в Персии была ещё Артемисия, союзница Ксеркса, которая командовала триерой в битве при Саламине. И потом...

– Избавь меня от подробностей! – смеясь перебила Дария. – Хватит нам и Ласкарины Бубулины. Будем считать, что наше пребывание в этом доме благословляет и охраняет героическая дама-адмирал, – и, принеся из кухни тряпку, она смахнула пыль и паутину со старой латунной рамы.

7

Поскольку день был ясным, а организаторы театрального фестиваля, с которыми Ада договорилась встретиться, собирались приехать только завтра, они решили искупаться на близлежащем пляже, отделённом от двора только невысокой каменной оградой.