Сексуальность в глотке реальности. Онейрокритика Лакана

Сновидение – явление отнюдь не однозначное. Оно – и норма, и патология, если воспользоваться ключевыми понятиями медицинского дискурса. Сновидения видят практически все люди, и, стало быть, оно – норма, но все же оно представляет собой галлюцинаторное путешествие, и в этом отношении оно подобно психотическому состоянию. В предисловии к первому изданию «Толкования сновидений» Фрейд указывает на то, что сновидение – одно из звеньев той цепи душевной жизни, в которую включены также истерические симптомы и фобии, навязчивые и бредовые представления. Так что остается сделать вывод: врачи обязаны заниматься сновидениями, иначе они тщетно будут пытаться понять психопатологические состояния. Здесь Фрейд не задается вопросом, нужно ли врачам понимать психопатологические состояния, или им нужны симптомы, позволяющие ставить диагноз, предписывать лечение и поддерживать свою позицию знающего господина доктора.

Во-вторых, Фрейд совершает переход от самоанализа к книге, от анализа себя, о котором знает только Флисс, к анализу на публике, то есть к его частичному опубликованию. 9 февраля 1898 года он сообщает своему другу: «Я оставляю свой самоанализ, чтобы полностью посвятить себя книге о сновидениях» [43:326]. Нет, Фрейд не бросает самоанализ. Он его продолжает, но только теперь на страницах книги.

Самоанализ в сновидении «Об инъекции Ирме» оказывается проходом в психоанализ. Анализируя это сновидение, он становится психоаналитиком, и другим открывает эту возможность: «Когда меня спрашивают, как можно сделаться психоаналитиком, я всегда отвечаю: с помощью изучения своих собственных сновидений» [46:39]. Ирма открывает врата в психоанализ.

Если первый переход пересматривает границы нормы и патологии и устремляет к новому осмыслению психических процессов, то второй – через осмысление этих самых процессов выводит на сцену фигуру психоаналитика. Два перехода организуют своеобразное «двойное путешествие, одно из которых, теоретические разработки, совершается рука об руку с другим – с самоанализом и самопознанием» [6:52]. Это даже не просто двойной переход, или двойное путешествие, но двойное перемещение-превращение [Umsetzung], в результате которого Фрейд оказывается в совершенно новых координатах.

Узловым пунктом этого перемещения и становится сновидение «Об инъекции Ирме». Оно дает рождение психоаналитику Фрейду и Библии психоанализа – книге «Толкование сновидений». Неслучайно книга называется именно так, а не иначе. Неслучайно именно в процессе чтения этой книги происходит рождение психоаналитика. Неслучайно Фрейд вспоминает событие в «Белльвю» и пишет Флиссу чуть ли не пять лет спустя, а именно 12 июня 1900 года, следующие слова: Представляешь, однажды на мраморной табличке на этом здании можно будет прочитать:

Здесь 24 июля 1895 года

тайна сновидений

открылась д-ру Зигмунду Фрейду

Мечта Фрейда, можно сказать, сбылась и не сбылась. Замок постепенно приходил в упадок, ив 1961 году был окончательно разрушен, так что табличка на нем появиться не могла. И все же она явилась на свет, в другом месте и в другом виде. 6 мая 1977 года Венское общество Зигмунда Фрейда в присутствии Анны Фрейд установило мемориальный камень на месте снесенного замка. На камне – слова Фрейда «Здесь 24 июля 1895 года…». Его откровенное желание стало явью.

Впрочем, важнее то, что в ту ночь 1895 года ему открылась тайна сновидений. Он ее не открывал. Она сама ему открылась. И произошло это отнюдь не на пустом месте. Он ждал и верил в эту встречу. Почва, если не сказать онейропочва, была подготовлена и уготовлена. Фрейд ждал. Ждал и в течение многих лет проявлял к миру сновидений особый интерес.

Катабасис Фрейда на пути к тайне сновидения

Уже в начале 1880-х годов Зигмунд Фрейд пишет невесте об интересе к своим сновидениям. Он вносит их в специально заведенный для этого блокнот. Он видит сны о борьбе за Марту. Видит чудесные ландшафты. Видит сны о том, как видит сны.

Лет через десять он записывает уже не только свои сны, но и сны своих пациентов. При этом он соотносит ассоциации пациентов со своими собственными, сновидения пациентов – со своими. Самоанализ и анализ пациентов проникают друг в друга. Через других Фрейд вновь и вновь возвращается к себе, вновь и вновь погружается в себя. К записи об анализе Эмми фон Н. от 15 мая 1889 года Фрейд делает пространное примечание, в котором пишет о силе принуждения к ассоциации, можно даже сказать, о навязчивой власти, а точнее даже о власти навязчивости, подталкивающей к ассоциациям [der Macht eines solchen Zwanges zur Assoziation]: