Сексуальность в глотке реальности. Онейрокритика Лакана

Рот Ирмы открывается, но на сей раз не для того, чтобы говорить, а чтобы указать на зловеще реальное жизненной субстанции, неопосредованной никаким означающим, на жуть недифференцированной, несимволизируемой, невыговариваемой органической материи, той, о которой невозможно ни словом сказать, ни пером описать. От жуткой как взгляд Медузы глотки Ирмы Фрейд отпрянул, но не проснулся. Он тотчас подозвал доктора М., затем появились Отто и Леопольд. Друзья заняли место Фрейда, который как бы исчез со сцены, выпал из света рампы, оказался где-то в стороне, за кадром. Теперь три доктора осматривают Ирму, а Фрейд в конце концов получает откровение в виде формулы триметиламина.

К этой формуле мы еще неизбежно вернемся, а пока зададимся весьма простым вопросом: где Фрейду открылась тайна? Где получил он откровение? Там, где его как субъекта cogito не было! Там. Во сне. В сновидении «Об инъекции Ирме». Фрейд – субъект тайны, субъект бессознательного желания, субъект истины. Еще раз обратимся к мысли Лакана о том, что сновидение об «Инъекции Ирме» «это сновидение того, кто задался целью установить, что сновидение собой представляет», и перефразируем ее так: это сновидение показывает желание того, кто пожелал сновидение и для этого, разумеется, отправился туда, где желания рождаются, туда, где они сбываются, туда, где сам он, субъект, готов исчезнуть.

Желание исполнено. Какие прогнозы?

Как еще предстать желанию в сновидении, как не сбывшимся? Как бы тавтологично это ни звучало, но в сновидении представлено то, что в нем представлено. В отличие от того, что принято называть реальностью, в нем не высказать ни уже отсутствующего прошлого, ни сделать прогноз на еще не наступившее грядущее. И все же сам факт исполнения желания в сновидении содержит ретроспективно, после пробуждения, стрелу времени, устремленную в будущее. Здесь и только здесь, в том, что называется реальностью, содержится возможность предвидения задним числом. В самом последнем пассаже книги Фрейд задается вопросом о значении сновидения для знания будущего и дает на него неожиданный ответ:

«Об этом, разумеется, не следует думать. Вместо этого хотелось бы сказать: для знания прошлого. Ибо сновидение в любом смысле проистекает из прошлого. Хотя и древняя вера в то, что сновидение раскрывает перед нами будущее, не лишена доли истины. Сновидение, изображая желание исполненным, уводит нас в будущее; но это будущее, воспринимаемое сновидцем как настоящее, из-за желания, которое нельзя разрушить, представляется точным подобием прошлого» [46:620].

Желание как таковое, как нехватка в настоящем, как устремленное в будущее намерение, – удел сознания, совместного, разделенного с другими знания. Иначе говоря, только символическая дифференциация раскрывает пространство становления времени и обнаруживает условия возникновения сознания. Единственная возможность представить желание при невозможности различения символизирующего Fort/Da, в неосуществимости здесь и там, сейчас и тогда – сделать его сбывшимся. Потому Фрейд и говорит, что сновидение не может изобразить желание иначе, нежели в осуществленном виде. Сновидение представляет сцены исполнения, сцены исполненных желаний вне времени, вне дифференциации, вне жестко структурированного психического аппарата.

1895 год – совершенно особенный для Фрейда и истории психоанализа и не только благодаря «Ирме». В этом же году он пишет «Набросок одной психологии», в котором предпринимает первую попытку построения психического аппарата. Именно осмысление этого трактата как неудачного опыта научного, неврологического проекта концептуализации душевой жизни приведет Фрейда к необходимости создания своей теории – психоанализа, к написанию своей Библии – книги «Толкование сновидений».

В «Наброске», завершенном в сентябре 1895 года и отправленном Флиссу, три раздела посвящены теории сновидений. Фрейд утверждает, во-первых, что сновидение – это исполнение желания, и, во-вторых, что оно – галлюцинация. Эти принципиальные соображения будут формулироваться и в дальнейшем, в «Толковании сновидений»: желание исполняется в форме галлюцинаторного переживания, и первое желание представляет собой галлюцинаторное воспроизведение воспоминания об удовлетворении. Сновидение – одна из форм воспоминания, оживление следов памяти. Сновидение – пробуждение памяти спящего, его желания, его ответа, его ответственности⁵.