Сектантство: возникновение и миграция

Социокультурные традиции белорусского общества. На появление белорусских НРД определенное влияние оказывает специфика социокультурных традиций общества. В чем конкретно состоит воздействие белорусской истории, философии, культуры, религиозных традиций на возникающие в самой Беларуси секты, культы и клиентурные культы? Находятся ли они под влиянием богатых традиций социальноправовой и философской мысли Беларуси XV–XVIII вв.? Может быть, здесь играют ключевую роль попытки национального возрождения середины-конца XIX – начала ХХ в.? Многогранная и непростая история становления традиционных религий Беларуси?

Для ответа на эти вопросы нужно обратиться к анализу тех людей, которые с начала 1990-х гг. и вплоть до начала XXI в. являлись основателями большинства белорусских НРД и непосредственно занимались конструированием их вероучения и практики. Эти люди родились и получили образование еще в СССР. К 1990 г. им было 20 и более лет. Они хорошо знакомы с положениями коммунистической идеологии и научного атеизма. В ряде случаев они в советские времена относились к диссидентам, в той или иной форме бунтовавшим против советской власти. Однако вне зависимости от их отношения к той стране и идеологии, в которой они родились и под влиянием которой они сформировались, они практически не были знакомы с историческими, культурными и религиозными традициями Беларуси XI–XIX вв. Традициями, которые в советское время представлялись сквозь призму коммунистической идеологии и обращение к богатству которых никак не поощрялось. Теоретически они могли быть знакомы с трудами исследователей социально-философской мысли Беларуси Э. К. Дорошевича, С. А. Подокшина и др. Скорее всего эти работы им не были известны. Но даже если бы они являлись профессиональными историками и философами, они не были носителями этих традиций. Они не приобщались к ним с детства, в процессе социализации и получения образования, но в лучшем случае знакомились с ними по книгам. Ситуация их фактического отрыва от этих традиций обусловлена как социальной природой памяти человека, так и механизмами работы коллективной памяти и передачи из поколения в поколение тех или иных традиций общества. Эта тема достаточно глубоко проработана в трудах Бергера и Лукмана[726], Ассмана[727], Шилса[728], Хальбвакса[729] и других ученых и здесь не будет разбираться более глубоко. Главный вывод из этих исследований для нашей темы достаточно прост: решающую роль для определения силы, характера и содержания влияния всего спектра традиций Беларуси на возникновение НРД в конце ХХ в. играет ситуация в стране, сохранявшаяся на протяжении жизни двух последних поколений людей, из среды которых и вышли основатели белорусских НРД. Именно разрыв в традиции длиною в два поколения делает невозможным ее последующее восстановление в прежнем виде. Соответственно, на содержание НРД, возникающих в Беларуси после распада СССР, влияла в первую очередь история культурных и духовных традиций страны, начиная с 20-30-х гг. ХХ в. То есть не история культурной, политической и религиозной борьбы Запада и Востока за влияние на территории Беларуси, а советское, атеистическое прошлое страны. Именно советская история имеет в данном случае решающее значение.

Какое же влияние оказало наследие СССР на формирование нетрадиционной религиозности посткоммунистического общества? Никакого специфически коммунистического содержания в современном сектантстве Беларуси не наблюдается. Вне всякого сомнения, влияние советских времен можно как-то проследить в некоторых методах и формах работы белорусских НРД конца XX – начала XXI в., особенно среди представителей старшего поколения, успевших получить образование в СССР. Действительно, сама стилистика «сектантского дискурса» целого ряда отечественных НРД несла на себе отпечатки советского прошлого. Склонность белорусских НРД к проведению различных пленумов, съездов, конференций, на которых звучали публичные заявления, принимались программы к действию, а также различные постановления, воззвания, петиции и обращения к сильным мира сего и обществу; стремление проговорить животрепещущие для НРД вопросы в официальной и торжественной обстановке, достичь максимальной представительности собраний посредством приглашения как государственных, так и разных общественных деятелей и организаций; подчеркнутое равнодушие к финансовой стороне вопроса; акцент на социальном начале всех инициатив и действий по преображению мира; убеждение в том, что оккультное преображение общества должно стать частью новой государственной программы, а само государство – его основным носителем и исполнителем; особая приверженность различным лозунгам и паролям[730]; использование на собраниях ряда символов прошлого (например пионерских галстуков) – эти и многие другие элементы в чем-то напоминали советское прошлое. Однако это влияние не имело массового распространения. Его можно проследить на уровне нескольких десятков белорусских сект, но не более.