Секундант одиннадцатого

Бекон с яичницей, основательно разжеванный, в сытую благостность не погрузил, и Алекс резко встал на ноги. Осмотрелся, точно выискивая дела по хозяйству. Но грязную посуду мыть не стал, как того требовали правила аренды, и побросал столовые принадлежности в мойку. Отправился к трюмо, откуда переместил на обеденный стол свой небогатый, сузившийся к четырем предметам скарб. Перелистал паспорт, проверил в портмоне кредитки, после чего принялся пересчитывать наличные. Всё копейка в копейку: три тысячи евро сотенными, только вперемешку – не так как у него, в строгой симметрии. Что, шифры искали? Тут своих, чисто денежных – тайна из тайн – хватает. Если интересант не из банка-эмитента, запутаться дело плевое…

Стоп! А это что? В одном из кармашков портмоне чуть проглядывает сложенная бумаженция цвета пятисотки евро, возненавиденная им за ограниченную платежеспособность. Однако именно этой деноминацией один из контрагентов Алекса в нулевых упорно с ним расплачивался. Вследствие чего доводившей все звенья туристской инфраструктуры, обслуживавшей Алекса в Европе, до белого каления. Банкноты, прозванной изолгавшимся истеблишментом платежным средством криминала и наркоторговли, и где-то там, в конце классификации – инструментом по отмывке капитала. Притом что все ровно наоборот. Доля последнего, балансирующего между банкротством и выживанием, более девяноста процентов, а криминал во главе пирамиды – не более чем лукавый трюк, обосновывающий беспардонный грабеж главного актора социума – частной инициативы. Но тут тот самый случай, когда криминал и правда, за кулисами, ведь шпионы кто, как не его авангард?

Между тем бумажек, окрещенных не жирующими испанцами Бен Ладеном, – четыре, и прорисовалась головоломка, что сей жест значит. Впрочем, в чем проблема? Лэптоп, полный чемодан одежды-то тю-тю. Надо понимать, компенсация, пусть с небольшим – сотня-другая – походом.

Wow, выходит, ценят, обхаживая так и эдак, но радоваться этому или огорчаться – пойми-разбери. И главное: на новый расклад та дотация никак не влияет.

Сигнал смс-сообщения на сотовом Синдиката. Поначалу Алекс, будто хотел им пренебречь, принявшись запихивать в карманы свои принадлежности и как бы нацеливаясь на выход. Но, уже экипировавшись, застыл в нерешительности. Однако, поиграв скулами, к гаджету все же подошел.

На сей раз номер местный, вместо украинского – английский: «Сим-карту поменять. Новая приклеена скотчем к задней стенке платяного шкафа. Инструкции – через час».

Алекс присел и тупо уставился в аппарат. Было не разобрать – он воспринимает эпистолу как пароль, который следует заучить, или офонарел от прочитанного. Но вскоре опомнился, хмыкнув. Переместился в спальню, нащупал за шкафом закладку, отслоил ее и после нехитрых манипуляций поменял в сотовом сим-карту. Убедившись, что она активирована, приземлил сотовый на стол. Проверил комплектность личных вещей в карманах и покинул квартиру, оставив ключ в почтовом ящике.

Спустя час он приобрел в кассе аэропорта «Шонефельд» билет на ближайший рейс в Москву «Аэрофлота», а еще через четыре – оказался на борту рейса Шонефельд-Шереметьево-2.

Глава 11

Москва, ноябрь 2018 г.

В очереди на паспортный контроль Алекс Куршин осматривался. Не то чтобы излучал интерес к Шереметьево-2, где прежде не бывал, а, казалось, собирался с мыслями, норовя за нечто наводящее ухватиться. Но будто выходило не очень – Алекс бесцельно крутил головой.

Два с половиной часа полета укоротили дрема и малохарактерная для него умиротворенность. При этом Алекс понимал, насколько рискован и даже безрассуден поступок, который он совершил, показав средний палец тягловым лошадкам Синдиката, но в своей правоте не сомневался. Оттого безмятежно плыл по волне авантюры, которую отважился то ли взять на абордаж, то ли под себя пристроить.

Тем временем момент истины приближался. Откровений, однако, Алекс не предвкушал: пан или пропал – перспектива сужена до предела. Ведь ни цвета, ни запаха, ни контуров у грядущего превращения не было. Мало того, что Россия для большей части света – терра инкогнита, так еще и искомый адресат (предполагаемый заказчик его услуг) – замкнутая на себе структура. Да, ему казалось, разгаданная и кровно в нем заинтересованная, иначе не отважившаяся бы на беспрецедентный ангажемент. Но, невзирая на одержимость его заполучить, по-прежнему закованная в броню секретности. Мрачная, снедаемая комплексами, подозрениями, угнетаемая врожденным плебейством и запущенным часовым механизмом – держать ответ и заплатить по счетам. В стране правого террариума, модернизированного сталинизма, ампутировавшей реальную оппозицию и провозгласившей ложь и забвение здравого смысла национальной идеей. И все-таки чем-то Алекса влекущая. Ведь без налета частных пристрастий авантюра Куршина, личности честолюбивой и критически мыслящей, никакими страхами и благами не объяснялась.