Сельский врач

— Плясать скоро будем, да, да, плясать, — весело сказал он, дружески похлопывая по плечу Клыкова.

— Будем, Василий Сергеевич, а как же. Я плясуном был на всю Вязовку, — радостно отозвался пациент, и лицо его было озарено доверчивой улыбкой.

«Попробую еще средство, о котором пишет профессор, и Клыков должен пойти на поправку», — раздумывал Василий.

4

За все время своего существования кабинет главврача не видел такого скопления начальства: сегодня пришли сюда недавно выписавшийся из больницы Вялых, Тобольцев, Грушко, Антонов, и в кабинете сразу стало шумно и тесно.

— Так вот, Борис Михайлович, — деловым тоном начал Вялых, — подсчитали мы, как говорится, свои возможности и решили сообща обеспечить больницу электричеством. Давайте-ка займемся математикой да подсчитаем, чего и сколько нужно…

Весть о том, что в больницу будут проводить электричество, обрадовала всех. Нина Суханова сразу же побежала в аптеку. Она уже давно приметила там электростерилизатор, долгое время без пользы лежавший в ящике. Теперь этому удобному прибору хватит работы, и стихнет надоедливый шум примуса, который изрядно-таки действовал всем на нервы.

Но больше всех радовался Василий. Электричество сулило ему большие удобства для работы и в операционной, и в перевязочной, и даже в амбулатории.

— И правду говорят: под лежачий камень вода не течет, а вот стали требовать, и зашевелилось начальство, — с удовлетворением гудел в амбулатории Корней Лукич, отмечая карандашом на стенке место для розетки.

…На следующий день Василий с главным инженером МТС размечали рулеткой, где копать ямы под столбы. И не успели они разметить, как появились с лопатами колхозники. Желающих копать ямы оказалось так много, что Антонову пришлось вмешаться в это дело и часть людей отправить по домам, чтобы не мешали друг другу.

— Елена Григорьевна, оставь лопату, тебе и на ферме достается, — сказал он Брагиной.

— Аль забыл, Дмитрий, как мы с тобой в войну ямы под силос копали.

— Э, вспомнила. То была война, а сейчас без тебя обойдемся.

— Нет, Дмитрий, как хочешь, а я первой должна постараться для больницы. В долгу я за спасенного сына.

В это время к ним подошел Василий, и Брагина сразу к нему с жалобой: вот, мол, сельский председатель не дает поработать для больницы.

— А знаете что, Елена Григорьевна, давайте-ка мы за вас вместе с Дмитрием Дмитриевичем покопаем, — ответил Василий.

И снова, увидев доктора, Антонов нахмурился. Он всеми правдами и неправдами избегал встреч, а встречаться приходилось часто — то на партийных собраниях, то в клубе или просто на улице. Антонов старался ничем не выдавать своей неприязни к Донцову. Но разве можно целиком скрыть гнетущее чувство ревности, если оно, как ржавчина, разъедало сердце, туманило душу?

— Да, да, Елена Григорьевна, мы с Василием Сергеевичем поработаем вместо тебя, — тихо проговорил сейчас Антонов, не глядя на того, с кем собирался работать.

— Василию Сергеевичу уступлю, а тебе, Дмитрий, так и знай, не уступила б, — согласилась Брагина, передавая Василию лопату.

Работа у мужчин спорилась. Они напеременку копали одной лопатой, и пока Василий выбрасывал из ямки рыжеватую землю, напарник нетерпеливо поглядывал на часы (они договорились работать по десять минут).

— А знаете, Василий Сергеевич, с дорогой-то вопрос уже почти решен, относим ее на триста метров от больницы, — сообщил Антонов.

— Что вы говорите! — с радостным удивлением воскликнул Василий и, с благодарной улыбкой глядя на собеседника, думал:

«А все-таки молодец Антонов, повздорили мы с ним тогда и, кажется, не напрасно».

Будто разгадав мысли доктора, председатель тихо проговорил:

— Только не подумайте, что это моя заслуга, я на исполкоме только намекнул о дороге, а все остальное сделал Моргун.

За разговором они не заметили, как подошла к ним Татьяна.

— Хороши работнички! Люди копают индивидуально, даже женщины, а вы вдвоем, — сказала она.

«И копаем вдвоем, и любим тебя тоже вдвоем», — чуть было не сорвалось с языка у Антонова.

— К сожалению, у нас лопата одна. Может быть, одолжишь свою? — спросил у Татьяны Василий.

«Они уже на «ты», — с горечью подумал Антонов, а вслух сказал:

— Чтобы не было нареканий, ухожу в сельсовет.

— Дмитрий Дмитриевич, конец — всему делу венец, а у нас осталось не больше двух штыков, — попытался задержать его Василий.

— Простите, в сельсовете у меня дела.

Татьяна была не в духе, это Василий заметил сразу. Он видел, как она, опершись на лопату, стояла и смотрела вслед удалявшемуся Антонову. Какие думы бередили ее сердце, какие мысли терзали мозг, Василий, конечно, не знал, но во взгляде ее уловил что-то незнакомое и странное.

— Я хочу поговорить с тобой, Василий, — сказала она.

— Сейчас?

— Если у тебя есть время, могу сейчас.

— Одну минутку, только подчищу ямку.

Тобольцева молча отгребала выбрасываемую из ямки землю, и это молчание удивляло Василия. Обычно она была с ним разговорчивой и веселой, а сейчас лицо у нее строгое, глаза грустные.