Семь дней до сакуры

– Да что ты, самое то! Получилась мораль: дураки сражаются, а умному достаётся красавица! Мы за мир и всё такое. Давай сфоткаемся вместе.

С Инной многие хотели сфотографироваться, особенно мальчишки. Инна наслаждалась вовсю. «Эх, вот бы показаться в таком виде тому красивому мальчику, самураю, – подумалось ей. – Вот в этом потрясающем кимоно. Но он никогда больше меня не увидит. Присниться бы ему, что ли». Инна хихикнула – смешная мысль. Невозможно присниться по заказу. Но иногда хочется. Инна поправила край кимоно и встала в красивую позу фотографироваться с незнакомым рыжим мальчишкой.

– А знаешь, – сказал Ксюхе Брамс, единственный не участвовавший в ажиотаже вокруг Инны. – Твоя сестра мне подозрительна. Ты уверена, что она правда твоя сестра?

– Э-э-э… это в смысле, что мы не похожи? Что она красавица, а я так себе? – обиженно уточнила Ксюха.

– Ты бесспорно красавица, но это неважно, – отмахнулся Брамс. – Так я повторяю вопрос: ты таки уверена, что она – твоя сестра?

– Да, – кивнула Ксюха. – Так сказали мама и бабушка. Правда, они не видели её шесть лет.

– А как она появилась в вашем доме?

– Ну… это… а, тётя Лена, мамина двоюродная сестра, позвонила… нет, написала по электронной почте, можно ли прислать дочку на каникулы посмотреть Японию, то да сё.

– То есть она даже не звонила, – уточнил Брамс. – Даже голоса этой двоюродной сестры мама не слышала и не опознала.

– Да ты на что намекаешь?

– Посмотри на неё внимательно. Тонкие черты лица, острый нос, серебряные волосы, невероятная привлекательность для мужчин – все вокруг неё прыгают, хотя ты, например, ничуть не хуже. Не хватает хоси-но тама – жемчужины на шее.

– У неё была жемчужина, – медленно сказала Ксюха. – Она её отдала… одному человеку. Он был в беде и верил, что хоси-но тама ему поможет.

– Вот видишь! А имя – Инна! Это же сокращение от Инари – лисьего божества! Кстати, твою сестру тогда, шесть лет назад, точно звали Инна?

– Я не помню, – пролепетала Ксюха. – Я не видела её шесть лет, я совсем забыла и лицо, и имя. И мама его не назвала.

– Вот видишь.

– А что… а что она сделала с моей настоящей сестрой? Она её съела?! – с ужасом спросила Ксюха. – Кицунэ иногда того…

Брамс засмеялся и сказал:

– Я пошутил. Ты же большая девочка, ну что же ты веришь всяким сказкам. Конечно, Инна – обычная девчонка, просто симпатичная. Ай, не бери в голову всякие глупости. К тому же она завтра уедет. И хорошо.

– Да ну тебя! – рассердилась Ксюха. – Я почти поверила.

– Идём «Колобок» смотреть, – сказал Брамс. – Как раз тебе по возрасту подходит. Ты как младенец, ей-богу.

«Колобок» тоже прошёл на ура. Только дед и баба, совершая сеппуку, так энергично скинули головы с шей – с пальцев кукловодов, что головы укатились далеко в зрительный зал, и зрители радостно полезли под стулья, чтобы их найти. Но это только прибавило смеху, а после спектакля Сашка прокричал Инне:

– Ты можешь уезжать куда хочешь, хоть на Луну, но до отъезда сочини ещё пару таких же стихов. Например, «Теремок». Японский такой теремок, крытый рисовой соломой. Или вот английский стишок есть: «Жил на свете человек – скрюченные ножки, и бродил он целый век по скрюченной дорожке». И вот ещё оригинальный сюжет – «Золушка». В общем, на твой выбор. Мы в Новый год ещё спектакль сделаем.

Забегая вперёд, скажем, что до отъезда Инна, конечно, ничего не успела, но потом прислала из Питера два зака-занных Сашкой стихотворения. Читатель может с ними познакомиться в самом конце книги, где приложение. А сейчас она делилась впечатлениями с Ксюхой:

– Ты представляешь, я выложила свою фотку в кимоно «ВКонтакте», так мои одноклассники чуть с ума не сошли! Такого мне понаписали! Трое предлагают вечную дружбу, двое ведут на дискотеку, один катает на отцовском «роллсройсе» (хотя я точно знаю, что у них «пежо»), и даже самый главный красавец в школе написал, что…

– Они глупые, – перебила Ксюха. – Они смотрят глазами. Надо видеть суть, как японцы. Я-то сразу разобралась, что ты красавица. И этот бешеный самурай с заячьими ушами с первого взгляда в тебя втюрился. Инка, признайся, ты не человек? Ты настоящая кицунэ и тебе тысяча лет?

– Ой, сомневаюсь, – засмеялась Инна. – Если мне тысяча лет, почему у меня трояк по истории? Я никак не могу запомнить даты и события, что, когда и где было и чем закончилось. Даже последние сто лет, не то что тысячу.

– Вот видишь, всё подтверждается: тебе тысяча лет, поэтому у тебя уже склероз, – фыркнула Ксюха. – За тысячу лет хоть кто половину позабывает. Знаешь, всё-таки плохо, что ты так и не видела цветущей сакуры.

– Только из туалетной бумаги, – опять засмеялась Инна. – Из розовенькой.

– Да, наша туалетная сакура была грандиозна, – согласилась Ксюха. – Размерчик особенно хорош. Но знаешь, давай пройдём ещё разок мимо Японии, вдруг она расцвела? Ещё не стемнело, по крайней мере у нас.

Девчонки улизнули от восхищённых Инкиных обожателей и пошли в любимое место за рябину.

– Нет, не цветёт, – огорчилась Ксюха. – Почки набухли, и отдельные цветочки показались. Но не то. Обидно. Ой, Сумико к нам идёт!