Семь дней в искусстве

В редакционном отделе «Арт-форума» работают шестнадцать человек; среди них есть выпускники университетов Лиги плюща[40] или других престижных британских учебных заведений. «Нам посчастливилось сотрудничать с людьми, которыми невозможно управлять, – объясняет Джуарино. – Это все равно что пытаться пасти стаю волков». Большинство редакторов изучали не историю искусства, а английскую литературу или писательское мастерство. «Нам повезло, что они к нам примкнули, – добавляет он. – Мы стараемся заполучить и удержать таких специалистов».

Прежде чем прийти в журнал, Джуарино работал с группой перформансистов. Он любит мир искусства за то, что в нем много ярких личностей. Что касается современного искусства, то, по мнению Джуарино, «на девяносто пять процентов его нельзя воспринимать всерьез». Джуарино судит о художественном творчестве более цинично, чем можно было бы ожидать от человека, который готовит ежемесячное специализированное издание. «Я как священник-атеист, сознающий благотворное воздействие религии, – признается он. – Невозможно быть лидером сайентологии, если сам веришь в инопланетян и подобную чепуху».

Как и присуждение премии Тёрнера или номинирование на нее, обложка «Арт-форума» или опубликованная в журнале статья, даже краткий обзор, могут способствовать карьере художника. И если премия опирается на авторитет музея и доверие к жюри, то влияние журнала напрямую связано с его собственной репутацией. «Твердое убеждение, что право на публикацию в „Арт-форуме“ нельзя купить, вполне обоснованно, – сообщает Джуарино. – Первой реакцией дилера-новичка бывает разочарование, но именно за это нас и уважают. Наша репутация зависит от стремления сделать все возможное, чтобы выражать объективное мнение в мире субъективности. Конечно, словосочетание „объективное мнение“ – оксюморон, но это нас никогда не останавливало».

Джуарино снимает колпачок с ультратонкого черного маркера «Куилл» и подписывает новое журналистское удостоверение «Арт-форума», вручая его мне со словами: «Возьми, сестренка. Пользуйся с почтением. Используй по назначению». В процессе переговоров на подступах к «Арт-форуму» я вызвалась внештатно писать сообщения для журнального сайта. Участие в этой работе казалось мне единственным способом проникнуть в святая святых журнала. Редакторов и издателей, сознающих силу слова, не всегда радует, когда пишут о них, но было ясно, что я смогу завоевать доверие, если начну писать для них. Но оказывается, онлайновые и печатные версии выходят как самостоятельные издания и отличаются по содержанию, так что мне не удалось заняться главным объектом своего исследования – глянцевым ежемесячным журналом.

Я вспомнила афоризм Эдриана Сирла: «Нет конфликта – нет интереса». Сирл, считающийся одним из наиболее авторитетных критиков, отчасти потому, что выражает собственную точку зрения, говорил мне: «Ты часто узнаёшь слишком много. Кто-то думает, что критику надо быть безучастным и отстраненным, но мне это не кажется целесообразным. Вся информация, которой я располагаю, почерпнута мною из разговоров с художниками, однако порой они рассказывают много личного, поэтому моя установка – нужно уметь забывать». Сирлу принадлежит и вполне откровенное определение критики. «Художественные критики – просто зрители, которые говорят что думают, – заявил он. – Будь я художником, разве мне не казалось бы ужасным, если бы о моих работах не говорили? Ведь жизнь произведения зависит не только от непосредственного зрительского восприятия, но и от молвы, обсуждений, споров и интерпретаций».

Своей репутацией «Арт-форум» обязан правилам, введенным его создателем и владельцем Тони Корнером. Второй сын британского банкира, он посещал школу «Хэрроу», потом изучал право и экономику в Кембридже. Корнер – джентльмен. Его рост – шесть футов два дюйма. Он элегантно одет и исключительно вежлив. В отличие от большинства владельцев художественных журналов, Корнер никогда не коллекционировал произведения современного искусства. Как-то вечером я брала у Корнера интервью в его лондонской квартире, в окружении антикварных вещей (от Средневековья до XIX века), и он объяснял мне: «Я старался избегать конфликтов, чтобы моя совесть была чиста. Во-первых, мне не хотелось принимать покровительство дилеров. Не хотелось входить в мутные воды подпольного обмена или ступать на дорогу, прямиком ведущую от частных коллекций к обложке журнала. – Наливая шампанское и предлагая миндаль, он продолжал: – Во-вторых, я вырос в обществе, с трудом осознавшем, что наступил XX век. Когда я начинал работать в „Арт-форуме“, у меня не было опыта, и, возможно, полагаясь только на свой вкус, я наделал бы ошибок. А для журнала было важно, чтобы я смотрел на все свежим взглядом и не испытывал – и до сих пор это так – пристрастия к какому-либо художественному направлению или стилю».