Семь дней в искусстве

Для Сторра биеннале представляет прежде всего исследовательский интерес. «Я много путешествовал. Благодаря биеннале я посетил новые места, познакомился со множеством новых произведений искусства. Я смогу воспользоваться опытом, накопленным благодаря биеннале, в своей дальнейшей профессиональной деятельности». Объехав пять континентов, он пришел к заключению: «Пугающие прогнозы относительно глобализации не соответствуют действительности. Происходит постоянный обмен информацией, но люди воспринимают ее совершенно по-разному».

Вечером в среду Международный совет галереи «Тейт» во главе с сэром Николасом Серотой устроили фуршет в палаццо Грасси, где в рамках независимой выставки демонстрировались более восьмидесяти произведений из коллекции Франсуа Пино. Владелец аукционного дома «Кристи» купил и отреставрировал трехэтажный дворец, построенный незадолго до падения Венецианской республики. За белыми дощатыми щитами высотой двадцать футов виднелись балюстрады, розово-бежевый мрамор и расписные потолки. Как отмечалось в пресс-релизе, эти белые перегородки, вступив в уважительный диалог со зданием, создали идеальные условия для показа произведений искусства. В прессе также проскользнула информация, что «Такаси Мураками получил заказ на изготовление монументального живописного панно, названного „727–727“. Презентация этой работы состоится позже».

Серота прибыл на лодке, опоздав на десять минут, а если учесть, что свои швейцарские часы он ставит на десять минут вперед, то и на все двадцать минут. Он поспешил осмотреть выставку, потом вновь появился в атриуме, где подавали шампанское и канапе.

– Множество людей по всему миру оказывают нам поддержку, – сказал он мне. – Было очень любезно со стороны Франсуа Пино предоставить нам это помещение. Он благоволит к «Тейт».

– Чего вы ждете от биеннале? – спросила я.

– Неожиданных открытий в национальных павильонах и профессионального подхода куратора, – ответил директор «Тейт». – У Роба Сторра на подготовку было почти три года, он имел возможность осмыслить важные тенденции в современном искусстве. Были времена, когда биеннале проходила довольно сумбурно, именно это недавно поразило меня в Йоханнесбурге, да и повсюду так. – Серота стоял, одной рукой упершись в бок, а другой держась за подбородок. – Не знаю, способен ли теперь один человек курировать выставку, столь глобальную по своему содержанию? – добавил он.

Фуршет заканчивался. За спиной Сероты я заметила бывших номинантов на премию Тёрнера. Томма Абтс и Марк Тичнер беседовали с куратором «Тейт-Британии». В «Тейт», которая объединяет четыре музея, работают шестьдесят пять кураторов. «Хорошие кураторы поддерживают тесные связи с художниками и вникают в их дела, помогают им организовать выставки, но не ограничиваются только этим, – сказал Серота. – Их задача гораздо сложнее: они должны нащупывать нервные окончания современного искусства. А значит, кураторам нужно следить за тем, куда устремлены взгляды художников, за тем, что они делают, даже если самих кураторов это не очень увлекает».

Я спросила Сероту, возникало ли у него когда-нибудь желание курировать биеннале. «Был такой момент в конце восьмидесятых: я подумал, что мог бы сделать „Документу“. Если бы я тогда не начал работать в „Тейт“ и искал для себя работу… но момент прошел, – сказал он, привычно и едва заметно наблюдая за толпой. – Я не уверен, что теперь кому-то интересно мое мнение. Оно в какой-то мере тенденциозно». Серота заметил человека, которого должен был поприветствовать, и завершил наш разговор так: «В целом биеннале нельзя всерьез считать неким камертоном».

Рядом со мной стоял плотный высокий мексиканец Куатемок Медина, помощник куратора латиноамериканской коллекции в «Тейт-Модерн» и сотрудник Института эстетических исследований Национального автономного университета Мексики. Он о чем-то увлеченно беседовал с опиравшимся на трость пожилым мужчиной – известным аргентинским художником Леоном Феррари, чья скульптура Христа, распятого на самолете Военно-воздушных сил США, выставленная в Арсенале, удостоилась благосклонного внимания публики.

Медина получил заказ написать рецензию о биеннале для престижной мексиканской газеты «Реформа». Он еще не видел всех павильонов, но уже составил о биеналле Сторра определенное мнение. За несколькими существенными исключениями (залы с работами Феррари, Франсиса Алюса, Марины Югонье и Марио Гарсия Торреса) в целом Медина был разочарован ее консерватизмом: «Биеннале ни в коем случае не должна грешить двумя недостатками – правильностью и скукой, – заявил он. – Это добротная музейная экспозиция, в которой музейные художники получили лучшие помещения. Она не идет против канонов, не продолжает спор о современном искусстве. Вкус Сторра по-прежнему продиктован МоМА».