Семь или восемь смертей Стеллы Фортуны

Она приготовила для новобрачных целую корзинку снеди – сандвичи с ветчиной, яблоки, кувшин домашнего вина. Паоло отвез их в гостиницу – внушительное здание, напомнившее Стелле особняки в западной части Хартфорда, на Проспект-авеню. Как и от них, от этого монреальского отеля прямо-таки разило деньгами. Парадная дверь, сплошь из стекла, млечно светилась на октябрьском солнце, когда коридорный в белоснежной униформе придерживал ее перед новыми постояльцами.

Если не считать двух кошмарных ночей в Неаполе, Стелла в гостиницах не бывала. Что гостиница, что притон – невелика разница, думала Стелла. Для чего еще нужны эти затхлые комнатенки, если не для того, чтобы тащить туда уличную проститутку? Ни брат, ни отец девушки не защитит ее, коль скоро она переступила порог подобного заведения. И всем понятно, с какой целью она здесь, и все воображают, что тут будет с нею сотворено, и усмехаются. Однако эта гостиница вся сверкала – мраморными стойками регистрации, навощенными полами, лакированной мебелью. Никогда Стелле не случалось оказаться в столь роскошной обстановке.

Кармела, владевшая французским, помогла чете Маглиери зарегистрироваться. Пять суток в лучшей монреальской гостинице были подарком для новобрачных от нее и Паоло, способом извиниться за то, что они пропустили свадьбу.

– Отдохните с дороги, – сказала Кармела. – Мы заедем за вами к пяти вечера и повезем в ресторан.

Кармело получил ключ от шестого номера. Супруги пошли по лестнице на второй этаж. Стеллу мутило. Вот чем она сейчас отличается от проститутки? Да ничем. Идет в номер, где будет удовлетворять мужские аппетиты. Все яснее ясного и проще простого. Сегодня, сейчас, в эту самую минуту, мужчины, которых Стелла в разное время отвергла, и женщины, которые называли ее задавакой, воображают, как она вносит свое новое имя в книгу регистрации и топает в номер, где с нее наконец-то собьют спесь старым проверенным способом – посредством впихивания в ее тело склизкого мужского члена. Стыд захлестнул Стеллу. Земляки, так их и так, знают и о характере, и о степени ее унижения; чего доброго, компанией собрались и догадки строят.

К тому моменту как Маглиери добрались до номера шесть, Стелла едва дышала. У дверей Кармело повернулся к молодой жене. Небось уже мысленно ее пользует, подумала Стелла. Конечно: после четырех лет ожидания желаемое вот-вот свершится. Кармело улыбался, но глаза уже подернулись тревогой.

– Стелла, тебе нехорошо?

Повинуясь инстинкту, Стелла уклонилась от объятия.

– Женское недомогание.

Пусть как хочет, так и понимает. Стелла ляпнула первое, что на ум пришло. Может, эта полуложь поможет ей потянуть время.

Комната казалась бы огромной, будь в ней любой другой центральный элемент. Абсолютно любой – только не эта широченная кровать с пухлым покрывалом, с горой красных и золотисто-желтых подушек. Шелк лоснился, а Стелле мерещились на ткани пятна от чужих слюней. Потому что разве можно толком выстирать такую материю? Нет, конечно! Кармела позаботилась о цветах – на лакированном туалетном столике черного дерева стоял большой букет белых роз, к вазе была прислонена жесткая графитно-серая открытка с надписью: «Поздравляем новобрачных – Стеллу и Кармело Маглиери. Семья Мартино». При мысли о расходах, понесенных семьей Мартино, Стелла поежилась. Как жаль, что она не может наслаждаться этой роскошью.

– Прилечь не хочешь? – Кармело указал на подушки. – Поди, вымоталась моя женушка?

Еще как вымоталась, тут он прав.

– Не хочу, – процедила Стелла. Позвоночник буквально скрипел от вагонной тряски. Не в силах глядеть на мужа, Стелла принялась стягивать перчатки. – Я… мне в ванную надо.

– Конечно, конечно.

Кармело с поклоном шагнул в сторону, освобождая проход. Прежде чем отделить себя от Кармело дверью, Стелла бросила на него последний взгляд. Кармело стоял у окна, низкое осеннее солнце играло на его набриолиненных волосах. Он все еще улыбался.

Стелла заперлась, для естественности пустила воду и уставилась в зеркало. Вот теперь она влипла. Хоть бы ощутить страх или гнев; хоть бы какой план в голове зародился. Нет, не было ничего, кроме усталости.

Через несколько минут кран пришлось закрутить – Стелле представился гостиничный счет за водопроводную воду. Запихнув перчатки в сумочку, она плюхнулась на унитаз. Ишь, наследила на белом кафеле! Ее бросило в пот – неудивительно, она ведь так и не сняла пальто. И не снимет, хоть вовсе взопреет. Кровать по ту сторону двери слишком широка, чтобы раздеваться.

«Допустим, пока ты держишься, – сказала себе Стелла, – ну а дальше-то что?»