Семь призраков

– На самом деле они не на дне колодца, – сказала Маргарет. – На дне колодца только вода, а небо в ней отражается.

– Но ещё не стемнело, – недоумевала Лили.

– Звёзды всегда есть вон там, – заверила Маргарет, подняв глаза. – Даже если ты их пока не видишь. Но ты и так это знаешь, правда?

– Конечно. – Кузина тоже посмотрела на небо.

– Ну вот, – продолжала Маргарет. – Мы их не видим, потому что ещё светло. Но в колодце темно, и отражение тёмное. Это же колодец! И поэтому в нём можно увидеть звёзды даже днём.

– Правда? – спросила Лили.

– Клянусь, – подтвердила Маргарет.

Одной рукой она перекрестилась, а на другой сложила пальцы крестиком.

– Но если ты не веришь, мне всё равно, – добавила она. – Можешь не смотреть.

Лили поднялась на цыпочки и свесилась в колодец.

– Я ничего не вижу, – возразила она.

Маргарет подтащила к колодцу валявшийся на земле ящик.

– Тебе роста не хватает, – сказала она. – Вот, встань на это.

Лили с улыбкой поблагодарила её, влезла на ящик и снова наклонилась.

– Всё равно не вижу, – призналась она, так низко свесившись в колодец, что её голос раскатился эхом.

– Надо наклониться ещё ниже, – посоветовала ей Маргарет. – Не бойся, не упадёшь. Я тебя держу.

Лили неохотно наклонилась ещё ниже.

– Ты только держи крепче, не отпускай, ладно? – испуганно попросила она.

– Не отпущу, – сказала Маргарет.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Но Маргарет отпустила Лили. Она покачнулась, но не упала. Девочке пришлось её подтолкнуть – совсем легко, и Лили полетела головой вниз в колодец. Раздался удар и плеск… и больше ничего.

Маргарет вернула ящик на место и подошла к колодцу. Набрала полную грудь воздуха и закричала что было сил.

Тело Лили подняли со дна колодца. Её уложили на траву, и разразилась ужасная сцена. Тогда уже стемнело, и слуги принесли фонари. У Маргарет было такое чувство, будто она смотрит на ожившую картину. В чём-то она могла быть даже красивой. Маргарет плакала и плакала. Особенно когда полицейские спросили её, что тут произошло. Маргарет была очень умелой плаксой.

Матери Лили дали успокоительного, чтобы она заснула, да и матери Маргарет было ненамного лучше. Гости остались, чтобы помочь ей, но на следующий день к обеду все разъехались. Полицейские уже всех допросили, и никто не желал задерживаться в Гримстоун Холле. И вряд ли кто-то из них захочет приехать сюда вновь.

Маргарет то и дело ловила на себе взгляды матери. И мистера Дэвиса тоже. Она обнаружила, что слуги о чём-то шепчутся и всякий раз умолкают, стоит ей подойти ближе. Она знала: её подозревают, но ничего не могут доказать. Маргарет видела, что мать хочет расспросить её напрямик, но не решается, так как боится того, что может услышать. Мистер Дэвис уволился через неделю.

Маргарет очень расстроилась из-за ухода мистера Дэвиса, но после гибели Лили он так холодно обращался с нею, что, пожалуй, это было к лучшему. И тем не менее девочка не могла заснуть, распрощавшись с ним. Она ненадолго провалилась в беспокойный сон, из которого её вырвали звуки музыки, разносившиеся по дому.

И это была не просто музыка – а именно тот короткий отрывок, который написала Лили и исполнила в тот вечер, когда упала в колодец.

Маргарет сперва старалась не обращать внимания, но музыка всё играла и играла. И тут ей стало ясно: мистер Дэвис никуда не уходил. Наверняка это он внизу играет на пианино в четыре руки с её матерью, чтобы посмотреть, как будет вести себя Маргарет.

Ей не следует и дальше делать вид, что она не слышит. Так она будет выглядеть виноватой. Нет: надо спуститься и изобразить полную растерянность и непонимание, что происходит. Наверное, нужно будет ещё поплакать – пусть им будет стыдно за то, что напомнили ей о бедняжке Лили.

Маргарет пошла вниз, в музыкальную гостиную. Она шла босиком, чтобы не поднимать шума и застать их врасплох, и чуть не закричала, когда ступила в воду.

Она распахнула двери музыкальной гостиной, и музыка стала громче. За поднятой крышкой пианино она не могла видеть ни мистера Дэвиса, ни мать. Неважно. Маргарет решительно обошла пианино, чтобы напугать их, и увидела, что на клавиши нажимает Лили. Кузина улыбнулась, и вода полилась изо рта на подбородок и мокрое насквозь платье.

Маргарет кричала и кричала, пока не переполошила весь дом. Она призналась во всём и была отправлена в сумасшедший дом – больницу для умалишённых. Её мать покинула Гримстоун Холл и больше не вернулась.

– Иногда люди говорят, что слышали звуки пианино, – сказала миссис Фокс. – Но стоило им попасть в музыкальную гостиную – и здесь было пусто. Правда, кое-кому якобы удавалось обнаружить мокрые следы, ведущие от парадного входа в музыкальную гостиную.

Джейк вспомнил, что видел мокрый пол в коридоре. Гримстоун Холл может лезть из кожи вон и устраивать эти маленькие каверзы, чтобы заставить детей поверить в истории с призраками, но толку от этого мало. Слишком всё притянуто за уши. Джейк даже не был уверен, заметил ли эти мелочи кто-то, кроме него. Во всяком случае, никто не признавался. Впрочем, он тоже молчал.