Семь жизней. Рукопись неизданного романа

Ирка, оставшись без Максовых лобзаний и обжиманий, тут же заинтересовалась:

– А чё вы ругаетесь?

Не получив ни от кого ответа, предположила:

– Из-за Васи? Он позвонил?

Ирка, конечно, была в курсе Наташиной сердечной дилеммы, ведь она встречалась с Максом, а у Макса с сестрой Надькой тайн и быть не могло. Особенно чужих. Иногда Наташе казалось, что все вокруг знают об её измене Пашке, и тогда она искренне удивлялась, как «знание» ещё не дошло до самого Пашки.

Наташа покорно мотнула головой во второй раз. А Надька затараторила:

– Он ей вертит, как хочет. Позвонил, так она должна всё бросить и бежать к нему. Никакого понятия нет. Эгоизм один. Вот, Наташ, разве это нормально?

– Нормально.

– Нет, ненормально. Ты ему сказала, что ты в Б., что сидишь с друзьями, что не можешь…?

– Сказала, – прервала её Наташа.

– А что он сказал? – не успокаивалась Надька. – А что он сказал?

Пашка вдруг как бы очнулся и, расплющив окурок о пепельницу, стал вслушиваться в этот, совершенно для него противопоказанный, разговор. Поэтому Наташа выдержала продолжительную паузу и тихим голосом ответила:

– Да всё нормально, Надь.

– А чё ты тогда срываешься?

– Ничего. Так надо.

– Обиделся, да? – снова влезла Ирка.

– Нет, всё хорошо, – Наташа выдавила из себя улыбку. – Я потом расскажу.

Надька никак не хотела мириться с положением вещей, настаивала на своём, продолжала спорить и злиться, но с помощью Ирки разговор удалось направить в другое русло.

Успокоившись, Наташа захотела ещё вина. Надька же попросила сигарету. Так же, как и в самом начале разговора, шёпотом, на ухо. Пашка не позволял Наташе курить, и она была вынуждена покуривать украдкой. Эта тайна, как ни странно, блюлась с гораздо большей осмотрительностью. Наташа указала кивком головы на свою сумку. Надька вытащила пачку, сунула себе в карман, но уйти не успела.

Ни с того ни с сего Пашка наехал на её брата:

– Вот скажи, откуда вы такие берётесь, на?

Макс опешил.

– Что?

– Я спрашиваю, откуда, на, вы такие берётесь? Из какой поганой жопы? Что вы лезете всегда, на? Кто вы такие есть, на? Лохи, на! Чмошники, на! Ничтожества, на! Откуда вы чё знаете в жизни? Кто вам чё сказал, на, если вы никого не слушаете? Вы сами себе на уме, на!.. Да откуда у вас ум, на?! Ты сидишь, на, несёшь какую-то херню, на, а умный человек, на, который может вещь сказать, на, молчит, на!!! Ты чё, на?! Ты знаешь, на, что его в этом городе люди уважают, на? Люди!.. Люди, на, в отличие от тебя, на!

Все резко замолчали. Надька умоляюще взглянула на Наташу. Макс побледнел. А Пашка с пущим гневом продолжал:

– У вас вообще, на, нету права, чтобы жить, на!.. А если хотите жить, на, то живите тихо, на! Чтоб никому не мешать, на! Не лезть ни к кому со своей хернёй, на! Слушать, на, людей, на!.. И молчать, на!!! Вас папочка с мамочкой накормили, обули, одели, спать уложили, а вам всё мало, на! Вы ещё, сука, жизни их хотите поучить, на! Ненавижу вас, щенков, на! Гавкать сначала научитесь, на, а потом гавкайте!..

Наташа, вняв беззвучным Надькиным мольбам, вмешалась:

– Он тебя всего на четыре года младше! Что ты к нему прицепился?

– И?! – Пашок округлил глаза. – И что, на? Что же он тогда такое ничтожество, на? Пусть проживёт эти четыре года, на, как я или вон Славка, а потом лезет, на!.. Проживёт, тогда будет за базар отвечать, на, а пока пусть слушает Славку, на! Я сам слушаю Славку, на, когда он говорит, на! Потому что он вещь говорит, на! Я людей слушаю, на! Я отца с матерью слушаю, на! А отец с матерью своих отцов с матерью слушали, на! Отец дядю Вову слушал, на! А дядю Вову полгорода слушало, на! Только мудило один не послушал, Лёша Пончик, беспредельщик!.. Сам себе на уме, на! Как щенок этот, на!

Дядя Вова приходился родным братом Пашкиному отцу. Он был известным в Б. бандитом, и уж лет десять прошло, как его убили. История эта произошла в середине девяностых, и в то время имела большой резонанс. Тогда вообще криминал был в моде. Теперь нормальные люди поостыли, мода поменялась, приобрела более привлекательные черты, а Пашка никак не переставал хвастаться связями своей семьи с бандитским миром. Это всегда выглядело очень глупо. Тем более большинство людей были наслышаны не хуже, в подробностях, о том, чем так часто делился глупый Пашка. Пользуясь случаем, он не позабыл вспомнить старое, такое ему любезное, и теперь.