Семейная традиция

...весь пищеварительный тракт вылетел у Джеймса изо рта, приземлившись на дно лодки. Последнее сокращение хобота переломило ему позвоночник, словно сухую макаронину. Зубы Джеймса рефлексивно щелкнули, перекусив торчащие изо рта внутренности.

Тело ушло под воду, оставив кишки в лодке.

Наступила тишина.

Рошель лежала на корме в позе эмбриона и дрожала. Она сосала большой палец - настолько она была напугана. Из воды появилось нечто длинное и нависло над ней. Казалось, оно смотрит на нее, и это был вовсе не слоновий хобот.

С влажным шлепком оно опустилось на дно лодки, затем скользнуло вокруг ее талии. На одно ужасное мгновение Рошель увидела гигантскую тварь, из которой произрастал этот отросток. Потом он резко сжался, выдавив, как и в случае с Джеймсом, весь пищеварительный тракт у нее изо рта.

Рошель даже не успела вскрикнуть. Она даже не успела почувствовать боль, как тварь подняла ее и утянула в воду.

Последнее, что она почувствовала, прежде чем упасть в неминуемые объятья смерти, это то, как ее плоть стаскивается с костей, словно куски говядины с шампура.

***

Очнувшись, Боб быстро осознал, что еще жив, но потом так же быстро пожалел об этом. Он не видел ничего, кроме черноты, но он чувствовал запах.

Да, он чувствовал запах.

Пахло как в сортире у дьявола.

От одного вдоха этого едкого, зловещего смрада у него голова была готова взорваться, как новогодняя петарда. Запах смерти проникал в легкие, и оттуда в кровь.

Ему казалось, будто он лежит на каких-то склизких бревнах. Все, чего бы он ни касался, было какое-то зачумленное. Когда он попытался карабкаться, как ему казалось, вверх, его рука нащупала что-то знакомое.

Фонарик.

Боб включил его, посветил вокруг...

И закричал.

Он находился в братской могиле, которой не было видно конца. От зрелища у него помутился рассудок. Легкомысленный лучик высветил полную склизких скелетов и истлевших трупов пещеру, уходящую в бездонную пропасть.

Поскольку человеку жизненно необходим кислород, Боб заставил себя дышать. В яме было жарко и сыро. Неведомые жуки и черви начинали копошиться у него на руках всякий раз, когда он пытался уползти. Единственная проблема была в том... что уползать было не от чего.

Потом фонарик выскользнул у него из руки и, клацнув, исчез в мерзкой тьме. Боба снова окутала чернота.

Как вдруг...

Что это, галлюцинация? Когда его рука погрузилась в груду теплой трупной плоти и скользких костей, глаза уловили в темноте какое-то мимолетное изменение.

Звездный свет и... луна.

Да! - подумал он, с удвоенной скоростью карабкаясь вверх по горе человеческих останков. Он видел это над собой.

Видел просвет.

Это было похоже на откидную дверь. Несомненно, через этот проем он и упал сюда. И за этим проемом была жизнь!

Трупная плоть просачивалась между пальцами, как теплое дерьмо. Кожа сползала с черепов. Но Боб лез вверх, к выходу из этих адских недр.

Еще пара минут "восхождения", еще пара секунд. Бобу казалось, что если он сделает хоть еще один вдох, то просто умрет.

Отчаянный рывок, и его кисть высунулась в проем, внезапно ощутив прохладу.

Тут чья-то рука схватила его.

Шери! - подумал Боб. - Она нашла меня и сейчас вытаскивает.

Рука потянула Боба вверх. Он поднимался из дыры в натянутом на деревянный каркас брезенте. Дыры, которую он проделал своей почти трехсотфунтовой тушей, случайно наступив на него в темноте.

- Шери! - радостно закричал он, выбравшись из трупной помойки.

- Едрен батон, - раздалось в ответ. - Нет, вы только посмотрите!

Это была не Шери. Это был Енох.

***

Давай, БЫСТРЕЕ! - подумала Шери, глядя на медленно поворачивающийся рычаг "канатного парома". Гребаный Эштон. Тащить его все равно, что тащить баржу!

Но тут рычаг замер.

Причем, намертво. Шери просто смотрела на него, потеряв счет времени. Ей показалось, или это был всплеск? Потом еще один?

Шери не знала, сколько прошло времени, прежде чем сама взялась за рычаг и принялась крутить. Сопротивление казалось незначительным. Подтянув лодку к пирсу, она тут же посветила на нее фонариком.

Эштона в лодке не было.

Сначала она не поняла, что увидела. Сперва... ей показалось, что лодка пуста.

Но она была не то, чтобы совсем пуста.

Вовсе нет.

На дне лодки лежали две груды человеческих внутренностей.

Глава двенадцатая

Исав нашел Даррена блуждающим вдоль северного берега. Он все так же бессвязно что-то бормотал и по-прежнему был покрыт дерьмом.

- Попался, чувак! - воскликнул Исав. - Игры кончились!

- Фраб-блаб-ю-хлаб! - возразил Даррен.

Иcав взял складной нож и аккуратно перерезал ему сухожилия в сгибе каждого колена, положив конец дальнейшим прогулкам. Тот факт, что парень был по-прежнему вымазан собственными фекалиями, ничуть не тревожил Исава. Его руки привыкли к дерьму. Он просто закинул мальчишку себе на плечо и потопал к "приготовительному сараю".

- Вот мы и пришли, толстяк, - с этими словами Енох втащил Боба в сарай.