Читаем Семейный круиз полностью

2 / Корд

На «Марвелозо» было четыре «обычных» ресторана и шесть «специальных». Для завтраков и обедов каждый пассажир был приписан к какому-то определенному столику, и никто другой не мог туда сесть. За семьей Перкинс числился столик 233 в ресторане «Шеллз» — смесь «Денниз Дайнер»[76] с парижским борделем. Корду это место напоминало банкетный зал в Нью-Джерси, куда он однажды, на заре существования их компании «Венчурс», приехал на рабочий семинар. Золоченые настенные плафоны, темно-красные обои, столы и окна, пышно задрапированные кремовой тканью, — все здесь вопиет только об одном: Глядите, какие мы тут роскошные!

Корд вдруг подумал, что матери Джованни тут понравилось бы. Нужно будет взять ее на такой круиз. Корд подловил себя на мысли, что и ему тут хорошо. Мысленно он высмеивал корабль, однако ж наслаждался пребыванием на его борту. Прогулки по палубам, яркое освещение, ритмичная музыка и вкусные угощения вводили его в состояние эйфории.

Он даже позволил себе помечтать, как сделает подарок Джованни — выкупит каюту с балконом для кругосветного путешествия на «Сплендидо» — огромная реклама этого круиза светилась над бассейном в аквазоне. Целых двенадцать месяцев отдыха — из Европы в Суэцкий канал с остановками в Египте и Дубае, а после этого они поплывут в Индию, Сингапур, Гонконг, а потом в Австралию и Новую Зеландию с заходом на Самоа и Гавайи по дороге в Лос-Анджелес. А дальше — на юг через Мексику и Панамский канал, посещение города Картахена в Колумбии, Кюрасао[77], Форт-Лодердейл[78] и Бермуды, прежде чем корабль развернется и поплывет через Атлантику до Фуншала[79]. Кстати, где вообще находится этот Фуншал? Неужели целый год он сможет нежиться в толстом фирменном халате от «Сплендидо»? Корд представил, как они с Джованни будут кататься на верблюдах в Петре[80], танцевать в «Старлайт Лаунж», прижавшись щека к щеке. От этих сладких грез даже голова закружилась.

По вечерам, когда в ресторане Шеллз приглушали свет, в нем даже появлялась некая праздничная атмосфера, но по утрам он скорее походил на потрепанную похмельную девушку: мятые салфетки, слишком пышный для такого времени наряд, слишком светло и рано для праздника. Но даже на рассвете официанты стоически оставались во фраках.

— Я буду… Мне, пожалуйста — завтрак по-мальтийски. — Шарлотта вернула официанту заламинированное меню. — Корд, как это произносится? — спросила она, указывая на непонятное слово в своем билете на «Волшебный тур по Мальте».

Заказав омлет из яичных белков, Корд вчитался в незнакомое слово: Марсашлокк [81].

— Маршмэллоу-локс[82], — сказал он. Потянувшись к середине стола за кувшином, он налил кофе сначала матери, потом себе.

— А где остальные? — спросила Шарлотта. — Мне нужно поговорить с вами о своем очерке. Хочу, чтобы вы кое-что узнали.

— Я не видел никого со вчерашнего вечера, — сказал Корд. — После ужина сразу же уснул. — На самом дела он посмотрел в каюте кино и занялся с Джованни виртуальным сексом по WhatsApp. Они оба здорово завелись. У Джованни был обеденный перерыв, и он заперся в учительском туалете. Все произошло в трешовой обстановке, с размытой картинкой, но это и возбуждало. Потом Корд уснул, даже не притронувшись к мини-бару.

— Хм, — озадаченно произнесла Шарлотта.

— Что такое, мама? — спросил Корд.

— Я намеревалась сказать это в присутствии всех.

— Мамочка, — игриво произнес Корд, — неужели ты скрывала от нас какую-то тайну?

— Что? — несколько обескураженно сказала Шарлотта. — О, нет, конечно нет.

— Кто тут говорит про тайны?

К столу подошла Реган. За ней немного на отдалении стоял Мэтт. Сегодня на нем была рубашка с воротником на пуговицах, светло-розовые шорты и лоферы. Корд подумал, как бесит его Мэтт, да и вообще все южане, возомнившие себя хозяевами положения. Порою он пытался представить себя на их месте. Внешне он ничем не отличался от них, но по сути не имел с ними ничего общего.

— Послушайте, — сказала Шарлотта, вытаскивая билеты на экскурсию. — После похода в Маршмэллоу-локс, традиционную рыбачью деревушку, мы отправляемся в доисторический храм Хаджар-Им[83], затем посетим Голубой грот с его подводной флорой и фауной. Затем, чтобы понять тутошние традиции, мы пообщаемся с местным населением в их типичной среде обитания и посетим местечко, где когда-то снимали фильм «Черный орел» с Жан-Клод Ван Даммом в главной роли. И, наконец, сможем взглянуть на картину Караваджо в соборе Святого Иоанна.

— Ух ты, — заметил Корд. — Звучит довольно…

— Утомительно, — подхватила Шарлотта.

Корду было приятно, что мать поняла его с полуслова.

— Давайте я сбегаю в экскурсионное бюро и попрошу что-то попроще, — предложил он. — Конечно, кое-что стоит посмотреть, но не одним же махом.

— Правда? — сказала Шарлотта. — Я тоже не хочу смотреть все одним махом, с меня достаточно и малой части из того, что нам предлагают.

— Тут есть потрясающие подземные туннели, которыми пользовались во время войны, — сказала Реган. — Было бы здорово туда сходить.

Перейти на страницу:

Все книги серии Novel. Истории одной семьи

Игра в молчанку
Игра в молчанку

Мэгги и Фрэнку повезло – в их браке всегда были поддержка и любовь. Но однажды что-то изменилось: Фрэнк без объяснений перестал разговаривать с женой.Этот бойкот, шесть месяцев тишины, сводит Мэгги с ума. Она пытается выяснить, что произошло, и вдруг понимает, что даже в их гармоничном, крепком браке поводов для взаимной обиды можно найти пугающе много. И, кажется, теперь, чтобы вернуть слова в дом, нужно нечто действительно значимое, нечто ошеломительное, невероятное.Дебютный роман Эбби Гривз – это история одной семьи, одной любви и болезненного непонимания, которое едва не привело двух любящих людей к трагическому финалу.Выбор BBC Radio 2 и Cosmopolitan (UK).«Замечательный дебют». – Джоджо Мойес«Сильный дебют. Нежная, душераздирающая история». – Cosmopolitan«Напряженное и в то же время деликатное изображение брачного союза». – Daily Mail«Обожаем эту мощную, эмоциональную историю». – The Sun«Проницательный рассказ о семейных отношениях и о том, сколько все-таки живет любовь». – Independent«Прекрасно написанный, убедительный роман. Фрэнк и Мэгги очень живые персонажи, их легко прочувствовать». – Heat

Эбби Гривз

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная зарубежная литература
Семейный круиз
Семейный круиз

«Примите наши поздравления! Рейс первым классом». Семидесятилетняя Шарлотта Перкинс не верила своим глазам. Ее история выиграла в конкурсе «Путешествуй по миру», а значит вместе с семьей Шарлотта проведет десять дней на борту шикарного круизного лайнера.Живая музыка, освежающие коктейли, изысканные блюда и лучшие европейские пляжи — все это будет доступно семейству Перкинс. Главное — не перессориться. Ведь у каждого теперь своя жизнь, давние обиды и куча скелетов в шкафу.Афины, Родос, Валетта, Сицилия, Неаполь, Рим, Флоренция, Марсель.Добро пожаловать на борт!Бестселлер NEW YORK TIMES.Выбор книжного клуба Риз Уизерспун.Лучшая книга для пляжного чтения по версии изданий Parade и The Oprah Magazine.Публикация актрисы Риз Уизерспун о «Семейном круизе» собрала 87 000 лайков и 475 комментариев в течение пяти часов после публикации. Идеей для романа послужила поездка Аманды Эйр Уорд с семьей на круизном лайнере. Именно поэтому все описанные события так правдоподобны.«Семейный круиз» — это роман о том, как по-разному сложились судьбы женщин одной семьи.«Самый смешной роман, который когда-либо разбивал ваше сердце». — Эндрю Шон Грир, лауреат Пулитцеровской премии.«Весело, сексуально и очень увлекательно». — Элин Хильдебранд«Этот роман полон черного юмора и сочных подробностей маршрута героев». — People.

Аманда Эйр Уорд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Легкая проза
Девочки лета
Девочки лета

Жизнь Лизы Хоули складывалась чудесно. Она встретила будущего мужа еще в старших классах, они поженились, окончили университет; у Эриха была блестящая карьера, а Лиза родила ему двоих детей. Но, увы, чувства угасли. Им было не суждено жить долго и счастливо.Лиза унывала недолго: ее дети, Тео и Джульетта, были маленькими, и она не могла позволить себе такую роскошь, как депрессия.Сейчас дети уже давно выросли и уехали, и она полностью посвятила себя работе, стала владелицей модного бутика на родном острове Нантакет. Только вот ее любимый дом нуждается в ремонте. Лиза обращается к Маку Уитни, местному подрядчику. Между ними пробегает искра, и Лизе кажется, что она наконец сможет вновь довериться мужчине. Единственная проблема – Мак моложе ее на десять лет.Словно сговорившись, на лето возвращаются Тео и Джульетта. Каждый из них везет домой свой багаж неудач, разочарований и страхов. Они волнуются за маму, боясь, что Мак может разбить ей сердце.Жителям острова Нантакет предстоит пережить лето, полное сюрпризов, надежд и любви.

Нэнси Тайер

Современная русская и зарубежная проза
На краю света
На краю света

«Она подождет еще этот час, и даже тогда, она знала, ей будет хотеться остаться возле станции навсегда. Она будет ждать до тех пор, пока у нее не подогнутся колени. Она не двинется с места, не переступит, не бросит. Она не сдастся. Она будет ждать, ждать – и потом подождет еще немного. В конце концов, не это ли она обещала Джиму?На краю света или в Илинге. Всегда».Многие пассажиры лондонской станции «Илинг Бродвей» знают Мэри О'Коннор в лицо. Красивая женщина лет сорока появляется у входа каждый день. Она всегда держит табличку с надписью «Джим, вернись домой».Пассажиры идут мимо, но Алиса, начинающий репортер, однажды решает остановиться. Это же ничего, если она попросит Мэри рассказать свою историю?Историю, которой семь лет и в которой есть обман, непонимание и пропажа человека.Человека, которого Мэри любила, но потеряла. Человека, который сказал, что однажды они непременно встретятся «на краю света или в Илинге».И Мэри знает – это не шутка.«Эбби Гривз находит необычное в обыденном». – Booklist«Пронзительно и трогательно. Выдающаяся история, способная пролить свет на некоторые важные личные проблемы». – The Sun

Эбби Гривз

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное