Семейство Доддов за границей

Ну, извстно, и я улыбнулась: вдь у меня комплекція такая мягкая; и ежели кто со мною хорошъ, я все готова сдлать въ угоду ему — ужь такая моя слабость. «Я не злопамятна, миссъ Мери Анна», говорю.

— Нтъ Бетти, нтъ, не злопамятна, говоритъ, и потрепала меня по щек.

Ну, что тутъ? взяла я, положила платье въ ящикъ, пошла къ барын и, какъ умла, извинилась. А надо вамъ о аде сказать: ну, по правд скажу, онъ не изъ такихъ, какихъ у насъ въ Ирландіи называютъ красавцами, а по здшнему и онъ хоть куда! Высокій, только въ плечахъ сутулость есть, и волосы рыжіе. Однако мн нравится.

Барыня описала мистриссъ Галларъ все, какъ свадьба Мери Анны будетъ, стало, нечего вамъ разсказывать. Изъ лица женихъ нашъ небольно завиднъ, и такой у него нехорошій взглядъ, плутоватый. Прислуга, видно, много кое-чего о немъ знаетъ, только не говоритъ; а вывдать изъ нихъ трудно по разговорамъ, потому: чужой языкъ.

Ей, видно, свадьба не больно сладка: два раза я видала, плачетъ надъ какими-то старыми письмами, и какъ меня увидитъ, спрячетъ ихъ, а сама показываетъ веселый видъ.

— Не знаю, Бетти, говоритъ: едва-ли когда буду еще въ Додсборо.

— Кто знаетъ? говорю:- а жаль было бы: вдь тамъ есть люди, которые васъ любятъ.

— Не знаю, говоритъ; не знаю, думаетъ ли тамъ обо мн хоть кто-нибудь.

— Будто не знаете? говорю.

— Кто же? говоритъ:- скажи хоть одного.

— Какъ кто? — говорю:- а миссъ Дэвисъ, а миссъ Келли, а миссъ Китти Дулэнъ, а старуха Молли, а всхъ больше дохтуръ Бель…

— Не говори о немъ, говоритъ, и покраснла: я и именъ ихъ слушать не хочу; никого изъ нихъ ужь не увижу.

Тмъ и кончу; значитъ я все написала о чемъ написать хотла; и вы мн, Шусанна, тоже самое напишите. А хорошо, ежелибъ вы мн переслали срое платье, что на голубомъ чехл, и шляпку мою, которую носила и эту зиму и ту зиму; ежели будете пересылать, такъ можно сказать сосдямъ, что я себ выписала новыя платья къ свадьб. И пожалуйста, напишите, какъ подйствуетъ на Сема Гели. Скажите ему, что я остаюсь въ надежд: онъ не запьетъ съ горя и не будетъ себя разстроивать.

Пишите ко мн попрежнему, какъ остаюсь еще вашею пріятельницею незамужнею

Бетти Коббъ.

ПИСЬМО X

Кенни Доддъ Томасу Порселю, Е. В., въ Брофф.

Швейцарія. Констанцъ.

Милый Томъ,

Пока не разъигралась во мн досада и не заставила еще забыть о всемъ остальномъ, искренно поблагодарю васъ за присылку радостнаго для меня билета во сто фунтовъ: еслибъ не эти деньги, мы были бы въ ужаснйшемъ затрудненіи. Изъ выставленнаго въ заголовк адреса вы видите, что я въ Швейцаріи. Постараюсь объяснить, какъ мы очутились въ Констанц, если только не изорву, въ досад на себя, и этого письма, не докончивъ его, какъ ужь случилось съ двумя, которыя начиналъ я.

Не стану припоминать вамъ положенія длъ, которое разсказывалъ вамъ въ предъидущемъ письм. Вы помните наши приготовленія къ семейному торжеству, до котораго оставалось тогда нсколько дней; помните, что, между прочимъ, я писалъ къ Моррису, прося его купить въ Баден нкоторыя вещи и, если можно будетъ, хорошую дорожную карету съ ящиками и баулами.

Длая такое порученіе, было необходимо упомянуть, по какому случаю нужны намъ вещи: умолчать совершенно, было бы неделикатно, потому я кратко намекнулъ ему о замужеств Мери Анны, о знатности жениха, барона фон-Вольфеншефера. Сколько помню, я говорилъ объ этомъ какъ нельзя кратче, безъ всякихъ подробностей; да и мста не оставалось: весь листъ былъ наполненъ порученіями и списками покупокъ. Я писалъ въ понедльникъ, а вечеромъ въ среду гулялъ съ Джемсомъ по парку, толкуя о предстоящей свадьб, назначенной въ пятницу, какъ прискакалъ почтальйонъ съ письмомъ. На адрес было выставлено: «чрезвычайно-нужное, нетерпящее отлагательства», и потому почтмейстеръ былъ добръ, что послалъ его ко мн съ нарочнымъ. Письмо было отъ Морриса и набросано поспшною рукою. Вотъ оно буквально:

«Милостивйшій государь,

„Заклинаю васъ, остановитесь свадьбою. Васъ безсовстно обманываютъ. Спшу къ вамъ въ слдъ за этою запискою и, по прізд, и изобличу неслыханную, безчестнйшую хитрость.

„Вашъ вчно-преданный

«Э. Моррисъ».

«Почтовая станція, Titi See.

„2 часа пополудни, среда“.

Легко вообразить, но трудно описать чувства, съ которыми я и Джемсъ читали и перечитывали эти строки. Записка переходила отъ меня къ нему, отъ него ко мн разъ десять, если не больше, и мы все еще не могли собраться съ мыслями.

— Что это значитъ? Понимаешь ты, Джемсъ? сказалъ я.

— Нтъ; а вы?

— Не понимаю. Одно только: не женатъ ли ужь этотъ негодяй?

— Именно тоже представилось и мн. Моррисъ пишетъ: „безчестнйшая хитрость“. Что жь другое можно тутъ предполагать?

— Моррисъ человкъ основательный: онъ не будетъ говорить, не зная положительно.