Семейство Доддов за границей

Моралисты говорятъ, что человку надобно постить землю посл своей смерти, чтобъ узнать, какъ дйствительно думаютъ о немъ его ближніе. Пока пріидетъ время исполниться этому желанію, можно удовольствоваться фактами, которые узнаешь при перемн мста жительства. Тутъ ужь нтъ мста ни притворству, ни утайкамъ! Маленькіе недостатки твоего характера, которые прежде переносили съ такою снисходительною уступчивостью, припоминаются теперь теб въ боле-наставительномъ дух; довольно-ясно намекается, что если пріятно имть тебя покупателемъ, то удовольствіе это боле нежели уравновшивается твоимъ скряжничествомъ и бранчивостью. Изъ всего этого истекаетъ назиданіе, что человку лучше всего жить дома, на своей родин, гд до него жили его отцы и посл него будетъ жить его сынъ, гд торговцы и промышленники имютъ прямой интересъ въ томъ, чтобъ его дла не разстроивались, и почти также заботятся о томъ, хорошо ли уродились у него картофель и пшеница, какъ и онъ самъ. Сосди не то, что эти заграничные плуты, считающіе тебя ходячею машиною для выдлки банковыхъ билетовъ, которая выпускаетъ ихъ когда угодно, сколько захочешь — нтъ, сосди твои знаютъ, когда можно, когда нельзя приступать къ теб, знаютъ, что просить не во-время денегъ то же, что ждать гороху въ декабр или въ ма тетеревовъ.

Эти замчанія длаю, вдохновленный своими настоящими страданіями; потому-что со вчерашняго утра переплатилъ я до двухъ сотъ фунтовъ, изъ которыхъ предчувствовалъ только пятьдесятъ, не имя понятія объ остальныхъ долгахъ. Кром-того, я выдержалъ столько сраженій, подразумвается на французскомъ язык, и очень дурномъ, что не взялъ бы за то четырехъ-сотъ фунтовъ. Въ этихъ словесныхъ битвахъ, всегда пораженіе на моей сторон, потому-что, при ограниченности своихъ лингвистическихъ свдній, я похожъ на корабль, который, по недостатку боевыхъ снарядовъ, суетъ въ пушку все, что попало подъ-руку, и стрляетъ въ непріятеля вмсто картечи дублонами. Мистриссъ Д., которую шумъ спора всегда «зоветъ на поле боевое», оказываетъ плохую помощь; потому-что словарь ея если не великъ, то силенъ, а самый плутоватый лавочникъ не любитъ, чтобъ его называли воромъ и разбойникомъ. Такія приноровленія въ нашихъ репликахъ стоили мн дорого, потому-что мн пришлось улаживать деньгами не мене шести случаевъ «обезславленія» и двухъ случаевъ «угрозъ побоями», хотя и послднія ограничивались демонстраціями со стороны мистриссъ Д., которыхъ однакожь было совершенно достаточно для приведенія въ трепетъ нашего брюссельскаго бакалейщика, который полковникомъ въ здшней національной гвардіи, и гигантскаго куафёра, борода котораго составляетъ украшеніе «саперной роты». Кром-того, открылось, что я сдлалъ какое-то, какое именно — не знаю, нарушеніе законовъ, за что и заплатилъ восемьдесятъ-два франка пять сантимовъ съ прибавкою двадцати-семи франковъ за ослушническую неявку; заплатилъ нын же, потому-что штрафъ увеличился бы, какъ мн далъ понять полицейскій brigadier, ужасный сановникъ, сейчасъ приходившій «пригласить меня», по его выраженію, въ префектуру. Такое приглашеніе все-равно что арканъ на ше, потому не отказываюсь отъ него и оставляю на-время письмо.