Семейство Доддов за границей

Я надюсь достичь такой завидной независимости, потому-что до-сихъ-поръ былъ истиннымъ джентльменомъ по опредленію лорда Джорджа, и не имю врнаго средства прокормить себя хоть сутки. Ты конечно замтишь, что такая перспектива должна безпокоить меня — ни чуть не бывало! Никогда не чувствовалъ я себя столь самоувреннымъ и спокойнымъ, какъ въ настоящую минуту. Хочешь ли знать теорію Джорджа? Жизнь — игра, въ которой почти все зависитъ отъ случая, а кое-что и отъ умнья; большая часть игроковъ глупцы; вс они — кто по невнимательности, кто но неснособности, кто по лности — становятся легкими жертвами немногихъ ловкихъ и смлыхъ молодцовъ, которые не пропускаютъ случая, знаютъ когда и въ чемъ искать счастья. «Не торопитесь», говоритъ Джорджъ, «не слишкомъ порывайтесь играть; ходите-себ вокругъ стола, всматривайтесь въ игру годъ, больше; изучите особенность игры каждаго; узнайте, въ чемъ его сила, въ чемъ его слабость, и тогда, подмтивъ случай, садитесь за игру сами; притворитесь простакомъ, котораго можно ощипать, нарочно проиграйте, для начала, нсколько денегъ, и тогда — пошла писать, фортуна ваша составлена». Разумется, это самый слабый очеркъ его системы: надобно слышать, надобно видть его самого, его жесты, его выразительное лицо, тогда только поймешь всю геніальность его мысли. Да, онъ удивительнйшій малый во всхъ отношеніяхъ и можетъ быть чмъ теб угодно. Всмъ, что знаю о жизни, обязанъ я ему, и, признаюсь, былъ порядочный олухъ, когда онъ принялся за мое образованіе.

Единственная моя забота теперь — опасеніе, какъ бы Викерсъ не вздумалъ уступить неотвязнымъ просьбамъ моего старика и дать мн мсто, на которомъ будетъ надобно сидть съ утра до ночи, не разгибая спины, за какіе-нибудь сто двадцать фунтовъ жалованья, съ общаніемъ прибавки въ десять фунтовъ по достиженіи пятидесятилтняго возраста. Страхъ такой участи внушилъ мн смлую мысль, которой ты, вроятно, не одобришь: я написалъ «секретное» письмо отъ своего имени къ Викерсу, говоря, что я понимаю унизительными и невыгодными для себя т должности, о которыхъ толкуетъ мой отецъ; что этотъ родъ службы вовсе не джентльменскій и я никогда не былъ намренъ избирать его. Я прибавилъ еще нсколько строкъ, содержащихъ мысль, что мое нежеланіе происходитъ не отъ нерасположенія къ дятельности, что я готовъ принять мсто въ гвардіи или въ придворномъ штат, гд мои качества могутъ быть скоре замчены и оцнены.

О послднемъ я не говорилъ лорду Джорджу: онъ страшно возстаетъ противъ мысли, чтобъ мн принять какую бы то ни было службу. Кром всего остального, надобно сознаться, наше имя страшно вредитъ мн. Лордъ Джорджъ совтовалъ прибавить къ нему слогъ или два; быть-можетъ, я такъ и сдлалъ бы, еслибъ не жилъ съ старикомъ; но теперь долженъ пока оставаться при «Додд».

Капитанъ сейчасъ пришелъ и говоритъ, что все устроено: у меня будетъ страшная зубная боль, меня положатъ въ постель на двои сутки; это будетъ стоить мн около семи фунтовъ. Старика моего увезутъ осматривать какіе-то заводы. Мы устроили такъ, что билетъ для осмотра будетъ на тотъ самый день, какой нуженъ для насъ. Лордъ Джорджъ съ экипажемъ будетъ между-тмъ ждать меня въ восемь часовъ за городомъ и въ двнадцать я надюсь отличаться на скачк! Мери Анна одна участвуетъ въ секрет. Необходимо было сказать ей, потому-что, безъ ея помощи, нельзя мн было достать жокейскую куртку; она скроила великолпную изъ матушкина зеленаго атласнаго платья; съ блыми рукавами и блою фуражкою она будетъ идти ко мн, и я буду съ ногъ до головы въ національныхъ цвтахъ. Мой «Бобъ» ужь отправлена и прозжается уже четыре утра, такъ-что, если будетъ удача, мы постоимъ за себя.

Ты описываешь мн, какъ билось твое сердце при раздач ученыхъ степеней, какъ тебя бросало въ жаръ и въ холодъ, какъ ты дрожалъ и трепеталъ; поврь мн, Бобъ, все это ничто предъ волненіями, которыя испытываешь поутру въ день скачки. Твой успхъ или неуспхъ останется извстенъ немногимъ; наше торжество или паденіе совершается при тысячахъ зрителей; и если слава и рукоплесканія ожидаютъ побдителя, позорна участь отставшаго отъ своихъ соперниковъ! Что выпадетъ на мою долю — узнаешь изъ этого же письма; а теперь, прощай!

Пятница; вечеръ.

Ровно часъ до отхода почты въ моемъ распоряженіи для разсказа о благополучномъ возвращеніи, хоть я и сомнваюсь, можно ли прочитать, что пишутъ мои опухшіе и дрожащіе пальцы. Мы встали съ птухами и прибыли въ Спа рано поутру, пролетвъ тридцать миль въ одинъ часъ въ своемъ тэндем; въ восьмомъ часу я взялъ теплую ванну и уменьшилъ свой всъ на девять фунтовъ, сдлавъ по гипподрому семь концовъ въ тяжелой шуб лорда Джорджа. Еще двадцать минуть разныхъ истязаній и нсколько стакановъ горячаго лимонада довершили мое приготовленіе; къ двнадцати часамъ я былъ исправнымъ жокеемъ, отъ слабости пошатываясь на ногахъ и поблднвъ лицомъ, совершенно похожій, по выраженію лорда Джорджа, на варенаго цыплёнка.