Семейство Доддов за границей

Но вдругъ втеръ перемнился и началъ бушевать съ противоположной стороны. Надобно вамъ сказать, Томъ, что передъ самымъ отъздомъ изъ Кёльна намъ случилось, познакомиться съ истинно-фешёнэбльной дамой — мистриссъ Горъ Гэмптонъ. Ей угрожала опасность остаться безъ пріюта на улиц, когда лордъ Джорджъ привелъ ее въ нашу комнату и рекомендовалъ. Она, что называется, «великолпная женщина»: высокая, стройная, черноглазая, ослпительной красоты, съ обворожительной улыбкой, съ голосомъ, который придаетъ прелесть каждому слову; кром-того, у ней былъ удивительный тактъ какимъ-то непонятнымъ образомъ поправиться всмъ намъ, вовсе, повидимому, не стараясь о томъ.

Она говорила съ мистриссъ Д. о лондонскомъ фешёнэбльномъ свт, какъ-будто он четыре года вызжали вмст: еще странне, что мистриссъ Д. не замчала ни одного своего промаха въ этихъ экскурсіяхъ по terra incognita, земл, ршительно-невдомой для моей супруги. Вроятно, такой же успхъ имла она и у дочерей, и хоть ни слова почти не сказала съ Джемсомъ, но, вроятно, вознаграждала за то взглядами, потому-что онъ съ той поры ею только и бредилъ.

Я не говорилъ, чмъ она околдовала меня, потому-что, признаюсь вамъ, и я не уцллъ; но, увряю васъ, самъ не знаю, какъ она обворожила. Я слишкомъ-старъ, чтобъ увлекаться прелестями; это шло бы ко мн столько же, какъ лакированные сапоги или похищеніе невсты. Когда перевалится за пятьдесятъ, чувствуешь такіе ревматизмы и ломоту въ поясниц, что не до волокитства, и кром-того, тайный голосъ вопіетъ: «не разъигрывай изъ себя дурака, Кенни Джемсъ!» и говоря по секрету, хорошо, когда не бываешь глухъ къ этому голосу.

И наконецъ, Томъ, только такіе молодцы, которые не влюблялись смолоду, врзываются no-уши въ пожилыхъ лтахъ. Кенни Додды и имъ подобные не такого сорта люди. Они знаютъ, что любовь и корь переносятся организмомъ тмъ раньше, тмъ легче, и потому начинаютъ спозаранку. Можетъ-быть, именно по сознанію обезпеченности въ этомъ отношеніи, чувствовалъ я себя столь непринужденнымъ съ вдовою, если она вдова, потому-что я, собственно говоря, еще не знаю, продолжаетъ ли существовать мистеръ Горъ Гэмптонъ, или оставилъ ей только память о своихъ добродтеляхъ.

Предоставляю вамъ угадывать, какого рода впечатлніе она произвела на меня; потому-что чмъ больше стараюсь объяснить это, тмъ непонятне становлюсь. Но долженъ сказать одно: такія женщины пагуба для мужчинъ!

Мы собирались выхать изъ Кёльна въ Боннъ поутру, когда съ нею встртились; но время прошло такъ пріятно, что мы отправились только вечеромъ, и то оторвались, можно сказать, черезъ силу; потому-что очаровательная вдова (буду называть ее вдовою, пока не представятся доказательства противнаго) ежеминутно боле овладвала нами.

Она осталась тамъ дожидаться какихъ-то адвокатовъ, или повренныхъ по дламъ, которые должны были привезти ей для подписи бумаги. И хотя лордъ Джорджъ чрезвычайно ее уговаривалъ хать съ нами, потому-что до Бонна очень-недалеко, она осталась тверда и сказала, что «старикъ Фордейсъ большой церемонникъ, и разъ назначивъ ему для свиданія Кёльнъ, она скоре согласилась бы пріхать туда изъ Неаполя, нежели измнить уговору». Признаюсь вамъ, такая стойкость и непоколебимость очень мн понравились; можетъ-быть, потому и люблю это качество, что его недостаетъ въ моихъ поступкахъ.

Во всю дорогу до Бонна мы только и говорили, что о ней, и разсужденія наши были тмъ свободне, что лордъ Джорджъ остался до слдующаго утра въ Кёльн. Во множеств пунктовъ мы были согласны: въ ея красот, изяществ, граціозности и обворожительности ея манеръ, въ ея великосвтскости. Но мы не могли согласиться въ одномъ: мистриссъ Д., и дочери думали, что у ней есть мужъ; мы съ Джемсомъ стояли за то, что она вдова. На другой день пріхалъ лордъ Джорджъ; и хотя мы однимъ вопросомъ могли разршить наши сомннія, но Мери Анна остановила насъ, увряя, что не можетъ быть ничего въ мір столь пошло-вульгарнаго, какъ выказывать незнаніе относительно семейства и родственныхъ отношеній лицъ аристократическаго круга. Если она есть въ «Книг Перовъ», мы должны знать ее и все, до нея касающееся. Само-собою разумется, она какая-нибудь «Луиза-Августа, родилась въ тысячу-восемь-сотъ и такомъ-то; въ замужств съ достопочтеннымъ Леопольдомъ Конье-Горъ-Гэмптономъ, третьимъ сыномъ, и такъ-дале». Однимъ словомъ, намъ должно было знать все ея родословное древо, отъ шишковатаго корня до послдней почки, и намъ же было стыдно, если мы ошибались въ его ботаническихъ признакахъ!

Нсколько дней соннаго прозябанія въ Бонн почти изгладили воспоминанія объ очаровательной вдов, и мы начинали ужь отъучаться отъ нашихъ привязанностей къ фешёнэбльной жизни, какъ вдругъ съ хлопаньемъ и шлёпаньемъ, разбрасывая на версту брызги и куски заграничной грязи, подскакала въ одинъ восхитительный вечеръ къ нашей гостинниц темнозеленая britschka, и не успли еще мы хорошенько распознать экипажа, какъ прекрасная владтельница его ужь совершала обходъ по членамъ фамиліи Доддовъ, обнимая однихъ и пожимая руки другимъ, смотря по различію пола и возраста.