Семейство Доддов за границей

Да, Молли, помстья Мэк-Керти, простиравшіяся нкогда отъ Горрамука до Ноксгидауни, заключавшія въ себ семнадцать городовъ и четыре баронства, теперь переходятъ ко мн. Правда, большая часть ихъ ужь продана за просрочку долговъ и въ род остались только древніе пергаменты и планы; кром денежныхъ капиталовъ получу очень-немного. Пока только и знаю: Уатерсъ, повренный Мэк-Керти, пишетъ такимъ темнымъ языкомъ, что я ничего не поняла, а показывать письмо К. Дж. я не хотла. Вамъ покажется это странно, Молли; но еще странне покажется вамъ, если скажу, что одна мысль о моемъ наслдств приводитъ его въ бшенство. Онъ думаетъ, что мшки золота, которые до-сихъ-поръ были на его только сторон, служили замною знатности рода и длали Додда равнымъ Мэк-Керти; онъ думаетъ, что когда я получу свое имнье — равновсіе исчезнетъ. Быть-можетъ, онъ правъ; не отрицаю того; но конечно онъ усплъ бы выказать свои чувства тогда, когда мое обращеніе съ нимъ измнится.

Я предполагаю, что онъ узналъ объ этомъ черезъ Порселя; потому-что, когда я вошла въ комнату съ глазами покраснвшими отъ слезъ, онъ сказалъ: «не о старик ли Джонс Мэк-Керти вы плакали? Ну, право! чувствительное же у васъ сердце: вдь вы видали его въ послдній разъ, когда вамъ было еще три года!»

Кто когда слышалъ такія варварскія, не говорю ужь такія нелпыя слова? Двадцать или тридцать лтъ могутъ считаться большею древностью для рода, который называется Доддами, по тридцать лтъ — одна недля для фамиліи, которая носитъ имя Мэк-Керти. Мы считаемъ свое время столтіями. Такъ я и сказала ему.

— Ужь не скажете ли, что горюете о немъ? возразилъ онъ. Я могла отвчать ему только рыданіями. — Еслибъ Джильзъ Муръ, содержатель винной лавочки — продолжалъ К. Дж.:- еслибъ Джильзъ Муръ надлъ трауръ, это было бы понятно, потому-что онъ дйствительно лишился друга.

— Его похороны были великолпны, сказала я, перемняя предметъ, чтобъ его саркастическія замчанія не раздражали меня.

— По-крайней-мр, надюсь, не нужно было много хлопотать о бальзамированіи, продолжалъ К. Дж.:- еще при жизни онъ какъ нельзя лучше набальзамировалъ себя водкою.

Вы поймете, Молли, какъ сокрушена была я горестью, если онъ осмлился такъ говорить со мною; я вышла изъ комнаты, заливаясь слезами. Успокоившись нсколько, я перечитала вмст съ Мери Анною письмо, но напрасно. Оно такъ мудрено, въ немъ столько словъ, никогда мною неслыханныхъ, что ничего нельзя понять. Мы даже справлялись съ диксіонеромъ, но онъ ничего не объяснилъ. «Администраторъ» объясняется такъ: «тотъ, кому поручена администрація»; а «администрація» объясняется «обязанность администратора» — это просто значитъ смяться надъ людьми! Можно ли писать такія книги!

Мы долго толковали съ Мери Анною, что такое значатъ эти администраторы, которые распоряжаются имньемъ покойнаго; наконецъ догадались, что, вроятно, въ дловомъ язык такъ называются министры. Нисколько не удивительно, если министерство сочло нужнымъ обратить вниманіе на дло такой важности, какъ переходъ титула Мек-Керти въ женскую линію.

Во всякомъ случа, достоврно то, Молли, что имнье достается мн. Одна мысль объ этомъ наполняетъ меня чувствомъ высокой гордости и независимости. Характеръ К. Дж. становился чрезвычайно-тяжелъ, и не понимаю, откуда брала силы переносить его. Теперь онъ можетъ, когда ему угодно, отправляться назадъ въ Ирландію и въ свой милый Додсборо. Мери Анна и я ршились жить заграницею. Къ-счастію, мы сдлали здсь знакомство съ очень-знатною англичанкою, мистриссъ Горъ Гэмптонъ, которая повсюду можетъ ввести насъ въ лучшее общество. Она принадлежитъ къ самому высшему фешёнэбльному кругу и знакома со всею европейскою аристократіею. Она съ перваго же взгляда полюбила меня и Мери Анну и предложила намъ путешествовать вмст. Это, Молли, удивительное-счастье! У ней собственная прекрасная карета, горничная изъ француженокъ, и такія горы дорожнаго багажа, что трудно понять, какъ она возитъ его. К. Дж. боялся издержекъ и, какъ того можно было ожидать, всячески противился нашему намренію. По его словамъ, онъ боялся, что «это введетъ насъ въ чрезмрные расходы, долги» и такъ-дале. «Знаете ли, чего боитесь вы», сказала я ему, «вы боитесь, что это введетъ насъ въ хорошее общество, въ высшій кругъ».

Напротивъ, я ожидаю не лишнихъ расходовъ, а значительной экономіи; потому-что, какъ говоритъ лордъ Джорджъ, «въ гостинницахъ всегда выгодне жить большимъ обществомъ». И онъ очень-любезно взялъ на свои руки вс расходы.