Семейство Доддов за границей

Подумавъ о томъ, какую партію могла бы я составить, чмъ бы я могла быть, я грущу о моей погибшей съ К. Дж. жизни. Но скажу нсколько словъ о додсбороскихъ длахъ. Не говорите нашей прислуг о наслдств: они стали бы ждать къ празднику подарковъ, а я не имю теперь лишнихъ денегъ. Если будетъ необходимо, скажите, что Джойсъ Мэк-Керти дйствительно умеръ, но что неизвстно еще, къ кому переходитъ помстье. Совтую вамъ повременить продажею шерсти, потому-что, говорятъ, цны въ Ирландіи поднимаются по причин всеобщей эмиграціи.

Мери Анна вмст со мною свидтельствуетъ вамъ свою любовь.

Остаюсь вашимъ преданнымъ другомъ

Джемима Доддъ.

ПИСЬМО VI

Мери Анна Доддъ въ миссъ Дулэнъ, въ Боллидулэнъ.

Grand H^otel du Rhin, въ Боннъ.

Милая Catherine,

Прости меня, если я замняю прелестное имя дтства боле-граціознымъ, поэтическимъ Catherine; да, пусть будешь ты для всхъ Kitty, для меня ты будешь Catherine или, если хочешь, Catrinella mia.

Здсь, на берегахъ широкаго, излучистаго Рейна, осуществляется наконецъ мечта моего дтства. Я живу, я дышу въ стран, прославленной геніями. Въ рк отражается утесистый Драхенфельзъ; въ моемъ сердц — образъ моей милой Catherine. Съумю ли разсказать теб о томъ, какъ живу, что чувствую здсь, упоенная восторгами поэзіи? Мы живемъ здсь въ Grand H^otel du Rhin, милый мой другъ, и, занимая цлый этажъ, кажемся герцогами, путешествующими инкогнито подъ именемъ Доддовъ.

Я говорила теб въ послднемъ письм о нашемъ знакомств съ мистриссъ Горъ Гэмптонъ. Съ того времени оно обратилось въ дружбу. Теперь оно усилилось до страстной привязанности, до любви. Чувствую, какъ неодолимо увлекаюсь, упоминая о моемъ друг. Ея имя напоминаетъ все, что очаровываетъ душу, что увлекаетъ воображеніе. Она одарена идеальною красотою, мила, любезна въ высшей степени. И врне всего познакомлю милую мою Catherine съ этимъ восхитительнымъ созданіемъ, описавъ нкоторыя, далеко не вс, перемны, внесенныя въ привычки ежедневной нашей жизни вліяніемъ прекраснаго моего друга.

Наше утро посвящено наук, совершенно занято ботаникою, химіею, естественною исторіею, геологіею, отчасти политическою экономіею и статистикою. Мы вс присутствуемъ на этихъ урокахъ, кром папа. Даже лнивецъ Джемсъ перемнился, онъ сталъ чрезвычайно-внимательнымъ слушателемъ и впродолженіе лекціи не сводитъ глазъ съ мистриссъ Г. Въ три часа мы завтракаемъ и потомъ демъ верхомъ за городъ, потому-что, благодаря внимательности лорда Джорджа, для насъ приведено изъ Брюсселя семь верховыхъ лошадей. Свъ на нихъ, мы становимся веселы, шутливы, какъ школьники, выходящіе изъ класса; мы хохочемъ, кричимъ, полны одушевленія и живости.

Куда хать? вотъ важный вопросъ. Одни говорятъ: въ Годесбергъ, гд мы останавливаемся сть мороженое и бродимъ по садамъ; другіе, къ числу которыхъ всегда принадлежитъ твоя Мери Анна, предпочитаютъ Роландс-экъ, гд всегда сидлъ Роландъ Храбрый, и смотрлъ на стны, которыя скрываютъ даму его сердца.

Ахъ, Catherine! изъ всхъ высокихъ качествъ, доступныхъ человческому сердцу, не высшее ли врность? Не синонимъ ли она всхъ прекрасныхъ чувствъ, отъ геройскаго самоотверженія до кроткой преданности? Мн кажется, врность должны были бы воспвать вс поэты: въ ней сливаются нжнйшія и мужественнйшія движенія души. Отъ Петрарки до Поля, который былъ вренъ своей Виргиніи, какая очаровательность въ этихъ примрахъ высокой врности! Она миле всего моему сердцу! Моя милая Эмилія (такъ я всегда зову мистриссъ Г.) согласна была со мною въ этомъ при спор, который былъ у насъ на-дняхъ. Лордъ Джорджъ, Джемсъ и многіе другіе оспоривали наше мнніе; за насъ былъ только одинъ мужчина, фон-Вольфешнеферъ, молодой нмецкій вельможа, который учится здсь и можетъ служить замчательнымъ представителемъ своего класса. Онъ высокаго роста и на первый взглядъ кажется сумраченъ; но, ближе всмотрвшись, видишь въ немъ одно изъ тхъ лицъ, которыя умла изображать только кисть Тиціана. Онъ носитъ длинную бороду и усы рыжевато-темнаго цвта; это, вмст съ торжественностью его движеній и глухимъ голосомъ, внушаетъ въ начал знакомства боязливое уваженіе къ нему. Его родъ, сколько знаю, древнйшій въ цлой Германіи; его предки, ужь много столтій назадъ, носили титулъ бароновъ шварцвальдскихъ. «Первый изъ габсбургцевъ, говоритъ онъ, былъ вассаломъ его предковъ». Потому онъ неизмримо-гордъ.

Лордъ Джорджъ встртился съ нимъ, если не ошибаюсь, на обд у одного изъ первйшихъ нмецкихъ аристократовъ; здсь они возобновили знакомство, сначала неочень-тсное, но скоро обратившееся въ искреннюю дружбу; теперь онъ каждый день у насъ, поетъ, набрасываетъ альбомные рисунки, читаетъ Шиллера и Гёте, разсказываетъ прелестныя повсти, мечтаетъ о лунныхъ ночахъ на Брокен, таинственномъ сумрак гарцвальдскихъ дубравъ.