Семейство Доддов за границей

Но нтъ, ты не думаешь такъ; нтъ, Китти, не обвиняю тебя въ подобныхъ идеяхъ; даже защищая друга, ты не могла впасть въ такую ложь. Докторъ Бельтонъ, вроятно, заблуждается относительно какихъ-нибудь мнимыхъ залоговъ моего чувства, мнимыхъ общаній. Я испытывала мою память и не нашла въ ней ничего подобнаго. Если, въ легкомысленной веселости дтскаго сердца (вспомни, мой другъ, мн было только восьмнадцать лтъ, когда я покинула родину) у меня вырвалось какое-нибудь глупое слово, его не стоитъ вспоминать, тмъ мене должно напоминать о немъ, заставлять меня краснть его. Теперь, Китти, я поняла, что истинное счастіе основано на повиновеніи людямъ, которыхъ природа дала въ руководители нашей жизни; а чувства, которыя могла бы я питать къ Пьеру Б., были бы діаметрально-противоположны желаніямъ папа и мама.

Я объяснила теперь вопросъ со всхъ возможныхъ сторонъ, потому-что, надюсь, онъ не возобновится боле никогда между нами. Думать о немъ прискорбно для меня, потому-что въ глубин души не могу не винить въ слишкомъ-надменномъ искательств человка, который вообще отличается скромностью, непритязательностью. Ты откроешь ему мннія, высказываемыя здсь мною, на сколько теб покажется то необходимо. Предоставляю все твоей деликатности и скромности. Прошу только объ одномъ: не требуй больше у меня объясненій относительно предмета, столь непріятнаго, пощади меня отъ намековъ о тхъ особенныхъ обстоятельствахъ, которыя разлучаютъ насъ навсегда. Если настанетъ время, когда онъ захочетъ разсудительне и справедливе смотрть на мое и свое положеніе, для меня будетъ величайшимъ удовольствіемъ возобновить т дружественныя отношенія, которыя столь долго существовали между нами, какъ сосдями; и если, на какомъ бы мст въ обществ ни стала я въ будущемъ, если въ моей власти будетъ оказать ему хотя малйшую услугу, прошу тебя, не сомнвайся, что для меня будетъ лестно и пріятно узнать о томъ.

Посл этого нтъ надобности отвчать на твой post-scriptum. Разумется, онъ не долженъ писать ко мн. Ничто въ мір не заставитъ меня прочитать его письмо. Самая мысль объ этомъ съ его стороны доказательство, и очень-ясное, что ему нисколько неизвстны правила, принятыя обществомъ относительно переписки. Но оставимъ этотъ непріятный предметъ.

Отвчаю на твой вопросъ, приписанный на оборот письма, какъ можно короче. Нтъ, я не влюблена въ лорда Джорджа, ни онъ въ меня. Мы считаемъ другъ друга братомъ и сестрой; мы говоримъ съ безграничнйшею откровенностью даже о такихъ вещахъ, которыя подверглись бы осужденію въ Англіи, наполненной предразсудками. Да, Китти, сознаніе своей чистоты, внутренняя увренность въ невинности допускаетъ здсь свободу обращенія, какой не терпитъ Англія. Здсь — выражу одною чертою, въ чемъ состоитъ превосходство чужихъ краевъ передъ нашею родиною: здсь человкъ нисколько не стсненъ въ своихъ мысляхъ и поступкахъ.

Языкъ, исполненный тысячами граціозныхъ любезностей, которыя имютъ такъ много, или такъ мало значенія; литература, такъ живо анализирующая чувства, съ такимъ интересомъ предающаяся анатоміи сердца, столь обворожительной и поучительной; обычаи общества, столь непринужденные и натуральные; рыцарское поклонничество, воздаваемое нашему полу — все это расширяетъ границы разговора и представляетъ тысячи предлоговъ и путей, сообразныхъ таланту, характеру, капризу каждаго, чтобъ говорить обо всемъ. Какъ часто случается здсь вести споръ о важнйшихъ вопросахъ нравственности самымъ остроумнымъ, легкимъ языкомъ; какъ часто о самыхъ пустыхъ предметахъ случается разсуждать чрезвычайно-серьёзнымъ, изумительно-ученымъ языкомъ! Такая же дивная измнчивость замчательна въ другомъ отношеніи. Въ чужихъ краяхъ — странное дло! молодежь самая солидная, осмотрительная, угрюмая часть общества; самые живые, веселые, смлые собесдники — люди пожилые. Однимъ словомъ, Китти, здсь все совершенно наоборотъ сравнительно съ тмъ, что видимъ у насъ, и, нельзя не сознаться, все здсь неизмримо-лучше!

Мн смертельно хочется разсказать теб о фон-Вольфеншефер. Если хочешь полной откровенности, не скрою отъ тебя, что онъ до безумія влюбленъ въ твою подругу, чувствующую себя совершенно-недостойною страстной преданности этого потомка тридцати-двухъ знаменитыхъ предковъ.

Съ положительной точки зрнія, Китти, подобный успхъ былъ бы невыразимо-выгоденъ. Его помстья неизмримо-обширны, а его замокъ Вёльфенбергъ — чудо Шварцвальда. Не волнуется ли твое восхищенное сердце, Китти, при мысли о настоящемъ замк, въ настоящемъ лсу, съ настоящимъ барономъ? Не восхитительны ли эти жестокіе бароны феодальныхъ временъ? Но не подумай, чтобъ мой баронъ походилъ на нихъ: напротивъ, онъ милъ, скроменъ, задумчивъ, быть-можетъ, слишкомъ-задумчивъ, такъ скроменъ, что не можетъ отражать шутокъ лорда Джорджа и Джемса, которые постоянно мучатъ его.