Семеро

Вторая нога набрасывается на Тету, будто гигантский паук, хватающий серебряную муху. Бессмертная укрывается крыльями и взмывает в безопасное небо. В это время Веспер болтается на конце конечности, словно награда на ярмарочном столбе.

Над ней нависает дворец во всем своем несломленном великолепии, а солнца смотрят на нее сверху подобно паре разноцветных злых глаз. Она бросает взгляд вниз и видит свои дергающиеся ноги, а за ними – покатый пол дворца и неровные парапеты, похожие на челюсть с широко посаженными плоскими квадратными зубами. Сквозь просветы ей удается увидеть Дивенбург и очень, очень далеко внизу – землю.

Меч внимательно следит за конечностью, видит сущность вновь обретшего целостность Первого, излучающую чужеродное величие. Веспер игнорирует его опасения, она слишком занята попытками не задохнуться, чтобы еще думать о будущем.

Картина резко меняется, когда ее внезапно переворачивают и аккуратно ставят на боковую сторону здания, на время ставшего трапом, ведущим к косым улицам.

– Спасибо, – произносит она.

Ей кажется, что за ней наблюдают, а затем костяная конечность удаляется, возвращаясь к той, что пытается уцепить Тету, парящую в воздухе.

Веспер не ждет, чем все закончится. Она слезает со здания и карабкается в открытый дверной проем.

Отсюда меч снова указывает ей направление, уводя Веспер вглубь дворца, туда, где слышен скрип машин и биение сердца парящей крепости.

Она минует внушительных размеров никем не тронутые галереи и лестничные пролеты. Немногие когда-либо забредали так глубоко во дворец, ибо отсюда во внутренние покои ведет множество дверей, каждая – четыре дюйма толщиной, и ни на одной нет ни ручки, ни замочной скважины.

Когда Веспер подходит ближе, меч становится ключом, и двери бесследно исчезают, въезжая в стены.

За последней дверью находится просторная сферическая зала примерно полмили в диаметре. Бо́льшую ее часть заполняет другая сфера – световой двигатель, который всеми силами старается ослабить гравитацию в этом месте. Края ее соединены проходами, позволяющими оказываться в различных частях этого гигантского мотора.

С места на место перебегают несколько одетых в униформу инженеров, и двигатель время от времени высвечивает из темноты их насупленные призрачные лица. То, что дворец сейчас наклоняется, здесь не имеет никакого значения, ибо его уровень поддерживают умные гироскопы. Но несмотря на это и на все старания инженеров, моторы все равно барахлят.

Вскоре служащие замечают Веспер. Хотя из-за характера своей работы они изолированы от остального мира, инженеры знают, кто она такая. Они также узнаю́т меч и не имеют ни малейшего понятия, что теперь делать.

При ее приближении они разбегаются, будто овцы, и встревоженно следят за ней с безопасного расстояния.

Она поднимается, пока не добирается до перехода, пролегающего над вершиной двигателя, который резко обрывается, будто трамплин, зависая над мягко сияющей звездой.

Дойдя до этого трамплина, они с мечом начинают петь. Не воинственную песнь серафимов, что обращает звук в оружие, но нежный напев родителя, который убаюкивает своего ребенка.

Это припев, состоящий из четырех восходящих и падающих нот, которые повторяются в успокаивающем ритме.

В ответ моторы стихают, тускнеют и затухают. Веспер продолжает усыплять световой двигатель.

Небесный дворец Альфы прекращает сопротивляться Дивенбургу. В итоге он вновь выравнивается и начинает постепенно снижаться в объятья живого города.

В это время во дворец прорываются армии Горна, подгоняемые странными костяными конечностями Дивенбурга. Каждая представляет собой часть транспортной некросистемы, которая по одному их всасывает, отправляет по внутренним каналам города, перебрасывая из одной трубки в другую, пока те не достигают костяных конечностей, уже прикрепленных ко дворцу, где трубки их отрыгивают. Большинство попадает внутрь именно таким образом, присоединяясь к пришедшим с небесных кораблей и изменяя ход битвы. Те, кто не желает оказаться в некротрубе, и те, кто умеет лазать, добираются до основания дворца по веревкам и канатам или, в некоторых случаях, просто с нечеловеческим мастерством в него впрыгивают.

Эти храбрые вторженцы лезут по внешним стенам, надеясь найти вход внутрь прежде, чем их заметят защитники.

Странник подтягивается на одном из парапетов, Мазар с Рилой идут следом. Бойцы Слейка на своих изогнутых ходулях, которые позволяют им делать широкие шаги, с легкостью их обгоняют. Каждый несет с собой свернутый длинный провод, который они разворачивают на той стороне, помогая и остальным залезть по стене.

Пока они заняты делом, янтарные глаза охватывают происходящее.

По всему дворцу полыхают жестокие схватки, имперцам едва удается сдерживать силы Горна. Чем больше людей оказывается внутри, тем сильнее увеличиваются шансы Горна на победу.

Но наверху разворачивается другая картина: четверо из Семи пытаются прорваться в сердце Дивенбурга. Костяные ноги дают им отпор, управляемые волей Первого, неумолимо пронзая и стегая, с каждым ударом готовые встать на место сломавшейся конечности.