Семья напрокат

Подхватываю чайник, и достаю красивые белоснежные чашечки. Надеюсь, женщину устроил мой ответ. Вроде бы, «Каберне Арарат» звучит неплохо. Ну, не будет же она проверять?

Оборачиваюсь к женщине и замечаю скептическое выражение лица на её породистом ухоженном лице.

– Итак, давайте к делу.

Я пытаюсь вести себя так, как хозяйка большого особняка. Нельзя показывать, что я смущена и обескуражена.

Ирина Константиновна барабанит костяшками пальцев по столу и расплывается в хищной улыбке:

– Ага, давайте. И для начала я хочу знать, кто вы и зачем меня позвали в эту дыру. В противном случае, я уйду прямо сейчас.

– Но я же, вам всё сказала.

– Нет, дорогая. У меня отличная память. И в телефонном разговоре вы называли мне совершенно иное название ресторана – «Маршаль». Я вас проверяла, и проверку вы не прошли. Так же, вы абсолютно не похожи на хозяйку большого особняка. А эта квартира – явно жилая, а не место для переговоров.

– Но…

– Я считаю до трёх и ухожу. Мне абсолютно неинтересно, кто вы и зачем сюда позвали. Моё время стоит дорого, а у вас, по всей видимости, нет этих денег. Так что, постарайтесь заинтересовать меня за эти три секунды.

Я выдыхаю. Ну что ж, похоже, другого выхода нет. Попробую.

– Я ищу Фёдорову Елизавету Анатольевну и её сына Илью.

– А я тут причём?

– Вы – возможно последняя, кто их видел и сможет пролить свет на их исчезновение.

Женщина прищуривается, и выжидательно смотрит на меня тяжёлым, недоверчивым взглядом. Я понимаю, что лёд тронулся, нужно попытаться надавить на жалость.

– Поймите, Максим Дмитриевич обескуражен пропажей невесты, но ещё больше он переживает из-за пропажи сына! Мальчику всего семь месяцев!

– Уже восемь.

Няня опускает глаза в пол, и замолкает. Я понимаю, что у неё в душе что-то борется. Видно, она что-то знает, но боится выдать эту тайну.

– Вы говорите, они пропали?

– Да. Полонский вернулся домой со сборов, но, ни Лизы, ни Ильи не обнаружил. Частный детектив тоже не может их найти.

– И не найдёт.

Ирина Константиновна криво ухмыляется, и закашливается. Но я прекрасно слышала её последнюю фразу, меня не провести.

– Почему? Ну, расскажите, пожалуйста! Речь идёт о маленьком мальчике! Вдруг, ему угрожает опасность?

– Не думаю. А почему вы решили выспросить это у меня? Как же уборщица? Мне кажется, ей известно намного больше. Поговорите с ней. Вы поймите, за своё молчание я получила отличные рекомендации и работу в доме Соловьёвых. Если я сейчас выдам Елизавету Анатольевну, то могу лишиться работы. А мне деньги нужны – я матери дорогие уколы покупаю, она без них просто умрёт.

– Таджичка, которая убирала в квартире, тоже исчезла. Вы все исчезли примерно одновременно – вы, уборщица и Лиза с Ильёй.

Ирина Константиновна хмыкнула:

– Значит, она всё рассчитала. Молодец.

– Да что случилось, можете мне объяснить?

– Нет, к сожалению, я боюсь. Лизавета Анатольевна – очень хитрая, расчётливая особа. Мне в этой ситуации искренне жаль Максима Дмитриевича, но я помочь не могу. Где она с мальчиком сейчас – не знаю. Единственное – найдите уборщицу, таджичку. Она-то, наверняка, знает многое.

– Чего вы боитесь?

– Потерять работу. Без денег Соловьёвых я не смогу купить матери лекарство, и она, возможно, умрёт. Неужели вы думаете, что я буду рисковать жизнью моего самого близкого человека? Извините, но я ничем вам не обязана.

В эту секунду мне хотелось подскочить к няне, встряхнуть её за плечи, вытрясти из неё все сведения, как из груши, но я понимала, что это ничего не даст. Лиза подкупила её, и мне она помогать не станет. Лишиться хорошей работы – для неё смерти подобно.

Женщина медленно поднялась со стула, и покачала головой:

– А вы-то кто Полонскому, что так за него переживаете?

– Знакомая.

Я замялась, не зная, как охарактеризовать наши отношения с хоккеистом. Но няне тут же всё стало ясно по моему пунцовому лицу.

– Понятно. Вот что, знакомая, могу вам посоветовать только оставить всё, как есть. Это не ваши дела и не стоит совать в них свой нос. Но, если хотите – поговорите с Мадиной. Я вам помогу – держите её адрес. Однажды я подвозила её до дома, и прекрасно запомнила данные.

Няня быстро достаёт из своей сумочки блокнот в красном кожаном переплёте, записывает адрес таджички, вырывает лист и протягивает его мне.

Что ж. Уже неплохо.

– Спасибо.

– Пожалуйста. Я уверена, что Мадина многое знает. Они с Лизаветой Анатольевной дружили. Было видно, что они – давно знакомы. Друг друга по имени называли, что-то постоянно обсуждали. Уж она-то должна быть в курсе всего.

Ирина Константиновна проходит в прихожую, быстро надевает свои сапоги, и уходит прочь. Вся моя решительность по поводу вытрясания из няни информации, улетучилась, как дым. Женщина мне ничего не скажет, даже если я запру её здесь. Да и не знает она, где Лиза с мальчиком. А для меня это – главное. В причинах исчезновения своей невесты Полонский пусть разбирается сам.

Попробую съездить домой к уборщице и поговорить с ней.

Вздыхаю, но не успеваю я закрыть входную дверь на замок, как она тут же, распахивается. Решив, что это няня решила сказать мне что-то напоследок, я расплываюсь в улыбке.