Семья напрокат

Мой голос дрожит, и я покрываюсь липким потом. С того момента, как я сбежала из спальни мужчины, мы с ним больше не разговаривали наедине. Спать эти ночи я предпочитала в детской, аргументируя это тем, что у сына режутся зубки, и он может проснуться от боли среди ночи.

Тем более, я давно не называла мужчину просто по имени. Наедине я предпочитала более официальное обращение, чтобы установить некую границу между мной и хоккеистом. Сейчас же, невинное обращение «Максим» прозвучало как-то нежно и осторожно.

Мужчина непринуждённо откидывает журнал на диван, и я замечаю, что спортсмен читал о прошедшем матче, в котором он играл.

– Да, конечно.

Мы выходим на кухню, и я, дрожа всем телом перед этим высоким мужчиной, опуская глаза в пол, мямлю что-то нечленораздельное.

– Ты не можешь посидеть с Никитой?

– Что случилось?

– Мне надо уехать ненадолго.

– Я могу узнать, куда?

Он прищуривается, и сверлит меня своим тяжёлым взглядом зелёных глаз. Я понимаю, что после той ночи что-то надломилось между нами. Если раньше у нас были дружественно-деловые отношения, и я тщательно прятала свою симпатию к этому мужчине, то теперь – всё иначе. И он, и я, после того поцелуя изменились. Я понимаю, что меня лишь хотели использовать, и стараюсь быть осторожнее, чтобы не выдать свои нежные чувства к спортсмену, а он… Он, пожалуй, раздосадован, что я ему не дала…

– Мне нужно съездить в свою квартиру.

– Зачем?

Ох, он спрашивает меня так, будто я в чём-то виновата, как будто что-то должна ему. А вдруг, и, правда, должна?

Нет-нет, никакого интима, мы же договаривались. Но, почему, чёрт возьми, мне так неловко смотреть ему в глаза?

– В квартире осталась кое-какая одежда, и она мне нужна.

– Я разрешил тебе пользоваться карточкой, разве нет? Пин-код ты знаешь. Ты можешь купить всё новое, для этого даже не обязательно выходить из дома.

– Я помню, спасибо. Но мне, правда, очень нужно съездить в свою квартиру. Пожалуйста. Не хочу тащить с собой на метро ребёнка через пол-Москвы.

Полонский сухо кивает, и протягивает руки. Я аккуратно передаю ему Никитку, нечаянно дотрагиваюсь до горячих рук мужчины, и у меня внутри всё обрывается – сердце заходится в бешеном ритме, а воздуха не хватает. Боже, ну как я могла так необдуманно влюбиться в этого мужчину?

Мало того, что я – всего лишь наёмная невеста, совершенно не в его вкусе. Да он ещё постоянно издевается надо мной! И, самое главное, он занят! У него есть Лиза и сын! Или, мне просто нравятся строить отношения со сложными представителями мужского пола?

– Кашу разведёшь через час, и спать уложи, хорошо?

Я говорю хриплым голосом, избегая смотреть мужчине в глаза. Чёрт возьми, он может заметить, как меня трясёт от его прикосновений. Соберись, тряпка!

– Хорошо, не переживай. Я всё сделаю.

Я быстро ускользаю из кухни, заруливаю в комнату, чтобы переодеться и взять сумочку – мне уже пора уходить. Полонский идёт за мной.

– Я вызову тебе такси. Не стоит ездить на метро, сейчас праздники, подземка переполнена. Доедешь с комфортом.

Я нервно дёргаю плечом, но не решаюсь отказаться, чтобы не вызвать подозрений. Вдруг, Максим Дмитриевич подумает, что я еду вовсе не в свою квартиру. Я не хочу, чтобы доверие ко мне было подорвано, у нас и так не важные отношения.

– Такси подъедет через семь минут, я вызвал через приложение. Заодно и посмотрю твой маршрут, я за тебя беспокоюсь, мало ли что.

В голосе хоккеиста звучат какие-то нежные нотки, и я вся млею от этого. Или, мне просто показалось?

Правду ли он сказал? Что это, беспокойство за меня, или просто слежка? В любом случае, отказываться нельзя. Я действительно направляюсь в свою квартиру, а зачем – мужчина через приложение не узнает. Надеюсь, что я смогу выпытать у Ирины Константиновны все нужные сведения.

Спокойно переодевшись за закрытыми дверями санузла, я выхожу в спальню, и вижу, как Полонский с Никитой расположились на пушистом ковре. Перед ними – стоит огромная пирамидка, которую мужчина подарил мальчику на Новый Год.

– У него здорово получается снимать колечки!

Хоккеист расплывается в довольной улыбке, помогая моему сыну снять самое последнее кольцо фиолетового цвета.

– Отлично. Надевать их он научится позднее, ничего страшного.

– Ты вернёшься, и мы тебе покажем, чему научились!

– Обязательно!

Чмокаю сынишку в макушку, беру красную сумочку с кушетки, и делаю взмах рукой. Но Максим Дмитриевич, кажется, не замечает моего ухода. Ну что ж, хорошо, что он ладит с мальчиком – моему сыну полезно мужское общение. Хотя бы и на такое короткое время.

Таксистом оказался пожилой мужчина самой приятной наружности. Ему бы Дедом Морозом на утренниках подрабатывать, а не таксистом. Непринуждённо болтая о погоде, о глобальном потеплении и о том, что скоро в Москве установится тропический климат, он быстро домчал меня до моей квартиры, и галантно поцеловав руку на прощание, уехал.

Стоя у подъезда, я услышала весёлую трель мобильного телефона – Полонский, видимо, решил узнать, как я доехала. И, точно.

– Всё хорошо, Маргарита? В приложении я видел, что автомобиль довёз вас до адреса.