Семья Рутенберг. Семейная хроника

В райвоенкомате полный бедлам и неразбериха. Простояв

в очереди до вечера, Абрам, наконец, попал к военкому. Тот

бегло просмотрел его документы.

— В ополчение. Пройдите в 39-ю комнату, там оформят.

Дивизия народного ополчения формировалась в пустой

школе на Петроградской. Сюда направляли в основном людей

немолодых, без военных специальностей. Одели ополченцев

в брюки и старые гимнастёрки. В классах без конца собирали

и разбирали трехлинейную винтовку Мосина. Кроме учебных

винтовок с дырками в казеннике, другого оружия пока не было.

Чтобы занять ополченцев, сержант Попцов часами гонял

их по школьному двору.

Сапог и ботинок не нашлось, и они маршировали парад-

ным шагом кто в ботинках, кто в сандалиях. Бесконечная и бес-

смысленная строевая подготовка бесила. Говорили, что винто-

вок не хватает, что ополченцев везут на фронт безоружными,

выдав каждому третьему старые берданки.

Яша

317

Вечером приходили жёны, приносили папиросы и что-ни-

будь вкусное. Кормили сытно, но в основном кашами. Абрам

терпел занудную строевую, не жаловался.

Народ в школе был разный, шпаны хватало, но были и ос-

новательные мужики. С соседями Абрам подружился. Немоло-

дой мастер-наладчик с фабрики Володарского Илья Сыров по-

нравился ему немногословностью, тонким и точным юмором.

Третьим в компанию пристал Вова Корнеев, молодой инженер-

экономист.

Утром не нашёл на месте часов. Спёрли. Карманные сере-

бряные часы фирмы «Омега» подарила жена в день защиты

диплома, Абрам очень дорожил ими. Даже в лагере сберёг,

прятал. А тут сперли! Обидно. А вечером Блюма прибежала

радостная: всё таки прошла её защита. До последнего момента

боялась, что отменят. Кому нынче интересны «Различия в диа-

лектах старофранцузского языка во второй половине XIV века».

Но всё получилось отлично. Даже профессор Жирмунский её

похвалил. Мария Сергеевна, секретарь учёного совета, обещала

завтра же отправить документы в Москву, в ВАК.

Через неделю дивизию отправили строить Лужскую линию

обороны.

Седьмого июля комбат поднял роту по тревоге. Прошли

деревню Большой Сабск. Майор приказал срочно окончить

противотанковый ров между рощей и ручьём в трёх верстах

за деревней.

Комроты, длинный, белобрысый лейтенант Талышев (Илья

сразу обозвал его «Стропило», и прозвище приросло намертво) кричал,

размахивал руками, командовал. Толку было мало. Абрам тер-

петь не мог нелепой «обезьяньей» работы.

Выждав удобный момент, он подошел к командиру:

— Товарищ лейтенант! Лопат всё равно не хватает. Может,

лучше разбить людей на бригады и установить график? Дело

пойдёт веселей. И хорошо бы выделить бригаду на организа-

цию лагеря. Палаток нет, хоть шалаши приготовят. Да и кор-

мить людей надо.

318

1941 – 1945 годы

Лейтенант Талышев смотрел на него ошалелыми глазами.

«Совсем мальчишка! – думал Абрам. – Похоже, и не брился

ни разу». Постепенно сказанное дошло.

— Пожалуй, верно. Как ваша фамилия, товарищ красно-

армеец? Распорядитесь.

Назначил бригадиров, отвёл бригадам участки, написал

график. Знакомое дело, как в Карелии. Что противотанковый

ров, что канал. Сырова послал в деревню. Тот вернулся неско-

ро, но привёз продукты, два котла («Для полевого стана берегли,

не хотели отдавать. Да я уговорил: военная необходимость!»), топоры,

а главное — тачки. Без них копать глубокий ров было бы труд-

но. Абрам не кричал, не приказывал, но его слушали.

С лейтенантом он поладил. Тот обрадовался, что кто-то

думает и решает за него.

Работали старательно. Понимали: задержать немцев за три

версты до основной линии обороны — выиграть время. Но

место для рва выбирал дурак. Наметь его на полверсты ближе

к деревне, ров получился бы вдвое короче, они б его уже кон-

чили.

Назавтра на дороге показались отступающие солдаты. Они

шли и шли, обходя неоконченный ров, молчаливые, усталые,

в окровавленных бинтах.

Подходили к их костру, садились отдохнуть и поесть, гово-

рили, что немец ломит. Танков идёт — страсть.

Люди продолжали копать, хотя два незакрытых прохода

по краям делали работу бессмысленной. В полдень подъехала

чёрная эмка, из неё вылез майор, небритый, замотанный.

Поглядел на ров.

— Жаль, не успели. Лейтенант, отрой окопы на флангах и

задержи здесь немца хоть на два часа! На ключевую пози-

цию выходит Ленинградское пехотное училище. Курсанты,

не хухры-мухры! Если успеют окопаться, умоют гадов. Подох-

ни, а задержи!

— Товарищ майор, хорошо, ежели пехота. А вдруг танки?

У меня всего то два дегтяря да штук сорок винтовок! Даже

гранат нет. Бойцы необстрелянные, половина без оружия.

Что я с двумя пулемётами сделаю?

Яша

319

— Не знаю. Сам сообразишь. Безоружных отправь в тыл.

Но приказ выполни!

Бессмысленность недоделанной работы мучила Абрама.

Надо же как-то использовать этот проклятый ров. Ведь они

работали на совесть! Он не выдержал: