Семья Рутенберг. Семейная хроника

И верно. Скоро прилетела шестёрка пикировщиков и долго

их утюжила.

Юнкерсы, входя в пике, включали сирену, и надсадный

вой рвал душу. Но окоп полного профиля — хорошая защита

от бомбёжки, особо в лесу, когда его сверху не разглядишь.

Им повезло. Прямых попаданий не было. Ждали второй атаки

танков. Немцы не спешили.

— Не нравится мне эта тишина, — проворчал Корнеев. —

Ежели не пошли второй раз, значит, нашли дорогу в обход.

Перед вечером они услышали за спиной, со стороны дерев-

ни, выстрелы.

— Так и есть, — сказал лейтенант. — Обошли. Стемнеет,

пойдем к своим. Хорошо, карта есть.

Пока собирались, Вовка сбегал и принёс трофеи: немецкий

автомат с двумя рожками, — Шмайсер! Отличная вещь! —

и пистолет вальтер для Абрама.

Перейдя Лугу вброд, они под утро вышли к нашим. Лей-

тенант пошёл докладывать по начальству, а бойцы завалились

спать. Выспаться Абраму не дали, вестовой растолкал:

— В штаб дивизии, срочно! Полковник Саввин требует.

Бритоголовый полковник с узкой щёточкой усов под носом,

в старомодном пенсне, выглядел интеллигентом.

— Очень нас выручили мины, — сказал он, оторвавшись

от карты. — Где вы научились этому?

Абрам сказал, что был главным инженером пятого шлюза

на Беломорканале.

— Вас-то мне и надо, — кивнул полковник. — Всех сапёров

забрали на стройку Красногвардейского укрепрайона. Отбе-

рите из пополнения толковых людей. Мины на складе в Молос-

ковицах. Карту читать умеете? Поставите минные поля здесь,

здесь и вот тут. Артиллерии не хватает, хоть чем-то заткнём

танкодоступные направления.

— Во-первых, мне нужна карта, — сказал Абрам. — И грузо-

вик. Без машины ничего не успеем. Потом, я ж рядовой красно-

армеец, товарищ полковник.

Яша

323

— Правильно. Грузовик мы выделим. Карту возьмите в этой

папке. И с этой минуты вы старший сержант. Действуйте, това-

рищ Рутенберг!

Пять суток они мотались по Лужской линии, ставили мины.

Спали урывками. Немцы перли как бешеные. На лесок, где

окопались курсанты, пикировало до пятидесяти юнкерсов.

Лес горел, рушились сосны, но курсанты держались.

Ополченцы, поддержанные огнём выведенных на прямую

наводку зениток и прикрытые минными полями, с трудом,

но устояли.

Враг прекратил наступление. Немцы начали перегруп-

пировку.

Полковник Саввин вызвал Абрама, сказал, что представил

его к ордену.

— Поздравляю, капитан Рутенберг. Вам присвоено воин-

ское звание. Приказ подписал сам маршал Ворошилов, главком

Северо-западного направления. Очень нужна работоспособ-

ная саперная рота. Подберите людей, технику. Будут трудно-

сти, приходите. Желаю удачи.

Принялся сбивать роту. Прежде всего, люди. Разыскал хо-

рошего механика из ополченцев. В каждой маршевой роте

пополнения Абрам старался отобрать шоферов, плотников,

строителей и прочих умельцев. Писарем роты (для начальства

отчётность всегда на первом месте!) определил Вову Корнеева,

благо почерк у того отличный, а чертить нужные схемы и

карты он быстро научился. Повезло ему с Ильёй. Из Сырова по-

лучился великолепный старшина роты. Хозяин! Уже через не-

делю в его прихоронках можно было отыскать всё что нужно.

В лесу нашли брошенный без горючего грузовик. Ещё два

удалось отремонтировать.

Отрыли добротные землянки, благоустроились. Здесь, в ле-

сочке на окраине Гатчинского парка, во время передышки

Абрама разыскала жена.

Блюма приехала проститься. Накануне она получила теле-

грамму от Ривы. Дочка сообщила, что они эвакуируются

в Саратов.

324

1941 – 1945 годы

— Я ужасно боюсь за них, — сказала Блюма. — На желез-

ных дорогах такое творится! Везде бомбят. Как наши старики

доедут с внуками в такое время? Рива — хорошая девочка,

послушная, но в тяжелой ситуации может растеряться. Вся

надежда на дедушку с бабушкой. Университет эвакуируют

в Саратов, меня включили в список. Завтра едем.

Они сидели в чаще под кустом черёмухи.

— Когда-то мы собой ещё свидимся, Блюмелэ? — спросил

Абрам целуя её маленькие, натруженные руки.

— Только бы свидеться! Береги себя, Абраша! А детей я

разыщу.

8 августа на их армию обрущилось пять дивизий, в том

числе две танковые. Отступали, огрызаясь на каждом рубеже.

Саперам работы хватало: мины, мины, и ещё мины. За две не-

дели немцы вышли к Копорскому заливу. Но на укреп-

районе застряли. Выручил контрудар 34-й армии от Старой

Руссы. Наши продвинулись на шестьдесят километров, и нем-

цам пришлось бросить против них все резервы. От Смоленска

перебросили дивизию «Мёртвая голова». К концу августа наши

попятились на Ловать, и тут фронт встал надолго.

Тогда враг повернул на Тосно. Немцы захватили Шлиссель-

бург. Началась блокада.

До Ленинграда им было рукой подать. На Питер сбросили

шесть тысяч зажигалок. И хотя большинство из них ленин-

градцы потушили, пожаров хватало. Густым черным дымом

окутался район Бадаевских складов — горели основные запасы

продовольствия города.

Сорок вторая армия с тяжелыми боями отходила на рубежи