Семья Рутенберг. Семейная хроника

на мальчика, понянчить и выдать несколько ценных советов.

Отец особенно любил купать малыша в жестяной ванноч-

ке. Старался приходить домой пораньше. Но тут его назначили

в губсовнаркоме ответственным за здравоохранение. И доктор

Моргенштерн добирался к семье заполночь.

— Чёрт знает что! — ворчал Теодор, поглощая разогретый

ужин. — Целый день потратил, чтобы добыть для лазарета

пару возов картошки! При «союзе городов» таких проблем

не было. Герасимов умел навести порядок! Правда, время было

полегче.

* * *

В конце сентября в Смоленск прибыл спецпоезд нарком-

военмора, председателя Реввоенсовета Троцкого.

Вечером к Моргенштернам забежал Сема Иоффе, пододви-

нул стакан горячего чая:

— Ну, братцы, это что-то особенное! Два мощных паровоза,

тут же в поезде узел связи, телеграф, радио, своя типография

и даже библиотека. Вагон-гараж с двумя грузовиками и лиму-

зином. Охрана такая — муха не пролетит. Все в черной коже,

на левом рукаве — металлическая бляха. Губернское началь-

ство дрожмя дрожит: сам Троцкий!

— А ты, Сёма?

— Я человек маленький, чего мне бояться! Говорят, под

Казанью второй рабочий полк драпанул с поля боя во главе

с командиром и комиссаром. Так Троцкий приказал растре-

лять весь командный состав, а из бойцов — каждого десятого.

88

1917 – 1925 годы

— А в Смоленске что он делает?

— Формирует новую армию. Немцы вон почти всю Бело-

руссию зацапали. Спустили лимузин с платформы, он усадил

с собой губернское начальство, ну и меня тоже, и повёз в Крас-

ный Бор.

— В лагерь дезертиров?

— Ага. Впереди грузовик, латыши с пулемётами, сзади тоже.

Приехали. Вышел он на трибуну, перед ним дезертиры, тысяч

шесть, и сотни полторы охраны. Он глянул на охранников,

да как рявкнет: «Это что за люди?!». Смоленцев мнётся. А Троц-

кий снова: «Что это за люди, я спрашиваю?». «Охрана, Лев

Давыдович». «Убрать немедленно!». Все ахнули. А он дезерти-

рам: «Товарищи бойцы! Теперь вы свободные граждане Респу-

блики Советов! И никто не смеет обвинять вас в дезертирстве

из царской армии, или армии Керенского. Вы правильно сде-

лали! Из той армии и надо было дезертировать! Но Красная

армия — другое дело. Это ваша армия!». Можете себе предста-

вить, после его речи все дезертиры — все! — записались добро-

вольно в Красную армию! И присягу тут же приняли. Троцкий

сам сочинил текст новой присяги. Из них сформирован 33-й

революционный полк Красных орлов. И командиром полка

назначил Шкандина. Он войдет в 29-ю Смоленскую дивизию.

А мне придётся мне стать в той дивизии комиссаром, — со вздо-

хом закончил Сёма.

* * *

Назавтра вечером Теодор пришел домой рано вместе с док-

тором Егером. Поужинав, они, как обычно, сели с Густавом

Карловичем за шахматы. Но доиграть не успели. У дома оста-

новился губкомовский автомобиль. Приехал доктор Разумов:

— Собирайся, Теодор. Товарищ Троцкий хочет тебя видеть.

— Женя! Как же ты мог! Я специально просил тебя, не назы-

вай Троцкому моё имя. Не хочу я уходить от медицины.

— Я и не называл. Тебя вспомнил заместитель Троцкого,

Эфраим Склянский. Знаешь такого?

— Конечно. Вместе учились в Варшаве.

Семья

89

— Вот он-то и рекомендовал тебя. Сказал: «Талантливый

человек и преданный коммунист». Едем!

Густав Карлович решил дождаться друга. Доктор Морген-

штерн вернулся лишь во втором часу ночи.

— Ну что? — кинулась к нему Роза.

— Сейчас расскажу.

Теодор закурил.

— Всё таки мобилизовали меня.

Роза отвернулась, стараясь скрыть набежавшие слёзы.

— О чём ты так долго беседовал с Троцким? — спросил

доктор Егер.

— Говорил я с ним минут пятнадцать. А остальное время

ждал, пока он освободится, — ответил Теодор. — Ничего не по-

делаешь. Придется и мне идти комиссаром в 31-ю Калужскую

дивизию. Я коммунист. Не откажешься. Без армии пропадём.

— Какое впечатление у тебя от Троцкого? — спросил Густав

Карлович.

— Энергичен. Самоуверен. Сомнений не знает. Держится

как принц крови. Сейчас такие и нужны, но становится страш-

новато. Честно говоря, мне не понравился.

— Ты уедешь, а я останусь с малышом одна! — горько ска-

зала Роза.

— Ну, не сразу. Я выговорил себе неделю на устройство

семейных дел. Отвезу тебя в Ельню. Кстати, там очень нужен

фельдшер. Оправишься, начнешь работать.

Из мелких предприятий в Ельне создают райпромхоз.

Евгений Петрович обещал назначить папу главным бухгалте-

ром...

— Правильно, Тэдик, — обрадовалась Голда Исаковна. —

В Ельне, да все вместе проживём. Глаза страшат, а руки делают.

Роза вытерла слёзы:

— Что ж делать. Значит, в Ельню.

Февраль 1919-го года выдался снежным. Метели замели

Ельню почти до крыш. От дверей каждого дома тянулись глу-

бокие тропки до сараев и к улице.

90

1917 – 1925 годы

Роза спала чутко, поднимая голову на каждое тревожное

шевеление малыша. Негромкий стук в дверь ночью она услы-

шала сразу.

Накинула халат, выскочила:

— Кто там?

— Открой, Рейзеле, свои.

В дверях стоял Теодор, весь засыпанный снегом. Красно-

армеец с сидором за плечами нёс за ним большой фанерный

чемодан.

— Тэдик! Заходите же.