Семья Звонаревых. Том 1

Блохин закурил, жадно сделал несколько глубоких затяжек.

– Тут, Варвара Васильевна, беда у нас стряслась, – начал он взволнованно. – Случился большой провал в Питере. Арестовали очень даже нужных нам товарищей. Одна учителька – недавно от Ленина из-за границы прибыла, ну и знакомый ваш… Иван Герасимович.

– Неужели? – вырвалось с искренней тревогой у Вари.

– Он самый! – подтвердил Блохин. – Хорошо ещё, что жандармы не знают толком, кто эта учителька и кто такой Иван Герасимович. Паспорта у них были, разумеется, не на своё имя. Это и спасло, а то не миновать виселицы. Учителька под фамилией Коссачёва, а Иван Герасимович – Климов, рабочий Климов.

– Да как же Иван Герасимович попал? – не могла успокоиться Варя. – Вы просто потрясли меня этой новостью… Не верится… Он, такой осторожнейший человек – и вдруг в тюрьме… Да потом он же был в Красноярске… И, слава богу, власти не догадывались о его настоящем имени.

– Да, не догадывались. Потому и разрешили ссыльному механику Крылову за недоказанностью вины отбыть из Красноярска в Петербург – вскоре после вашего отъезда. Иван Герасимович вот как нужен был здесь. – Блохин полоснул по горлу ребром ладони. – Потому как из Швейцарии… от Ленина приехал наш товарищ. Понимаете, как закипела работа… Но вот на днях на одном подпольном собрании их схватили: Ивана Герасимовича и этого товарища – учительку Коссачёву, и многих других.

– Так что вы хотите от меня? – спросила Варя уже более участливо.

Блохин молча затянулся цигаркой, затем, почесав затылок, пристально взглянул на Варю.

– Поговорите с Краснушкиным, Варвара Васильевна. Он обследует тюрьмы… Надо нам знать, где содержатся Коссачёва – эта учителька, и Климов. Может, удастся разведать, куда их будут отправлять. Ему нужно сказать, что Климов – это Иван Герасимович. Он его лично знает. Но только ему и никому больше. Это приказ. Сами – и то забудьте. Понимаете?

– Как не понять, ясно. Что ж, и посадили их без суда? – удивилась Варя.

– Суд-то уже был, закрытый, – пояснил Блохин. – И Климова, и Коссачёву присудили к крепости. А Коссачёва – больная… Чахотка у неё…

– Я попытаюсь поговорить с ним, – пообещала Варя. – Думаю, что он поймёт.

– Когда можно заглянуть к вам? – спросил Блохин.

– Через неделю, не раньше, – ответила Варя.

Блохин помрачнел.

– Варвара Васильевна, а нельзя пораньше? – взмолился он. – Тут ведь не то что день, каждый час дорог. Вот ежели бы, скажем, завтра или, на самый худой конец, послезавтра… Я бы подъехал к вам или Шуру подослал.

– Тогда мне надо немедленно ехать в Петербург, – рассуждала вслух Варя. – Хорошо, если я застану Краснушкина дома. А если он выехал? – После небольшой паузы она обернулась к Блохину. – Приезжайте к вечеру послезавтра, Филипп Иванович. Узнаю – значит, помогу, а не узнаю…

– Мы очень просим вас сделать всё возможное, – обрадовано сказал Блохин. – Очень вы нам поможете, Варвара Васильевна. Вовек не забудем этой услуги…

Вечером того же дня Варя побывала у Краснушкина. К счастью, доктор оказался дома и помогал Кате что-то стряпать на кухне.

– Привет, свояченица! – весело крикнул он, встретив Варю в прихожей.

В Катином фартуке, в белой косынке и с поварёшкой в руках, он мало походил на учёного мужа.

– Сейчас, Варенька, мы угостим вас такой штуковиной, что пальчики оближете! – объявил он интригующим тоном.

– Что же ты без Серёжи? – удивилась Катя.

– Я ещё не была дома, – призналась Варя. – У меня в Любани тяжелобольной… Приехала посоветоваться с Иваном Павловичем…

Катя снова отправилась на кухню, а Иван Павлович, сняв поварской наряд, пригласил Варю к себе в кабинет.

– Ну-с, докладывайте, коллега, что с вашим больным, где, что и как он, каков диагноз? – засыпал он её вопросами.

Варя опустилась в кресло и с явным смущением промолвила:

– Я не совсем решаюсь… Это несколько необычное дело…

– Запомните, Варенька, когда дело касается спасения человеческой жизни, следует быть более решительной и не смущаться абсолютно ничем, – подсказал Краснушкин.

– А если никакого больного нет? – интригующе спросила Варя.

– То есть как – нет? – поразился доктор.

– Буду откровенной, – сказала, набравшись храбрости, Варя. – Иван Павлович, вас просят очень хорошие люди помочь им. У них случилась большая беда – арестовали их товарища, нужного человека…

– Постойте, Варенька, но я только врач, а не адвокат. Чем же я могу помочь? Я что-то не понимаю.

– Сейчас поймёте всё. Арестовали одну учительницу и… Ивана Герасимовича. К счастью, при них были документы на чужое имя. Полиция ещё не догадывается, кто они. Если узнает – тогда беда! Сами знаете, что будет…

Варя видела, как посерьёзнело лицо Краснушкина, как стали строгими и внимательными его только что улыбающиеся глаза.

– Ясно, Варенька, – помолчав немного, проговорил Иван Павлович. – Я знаю Ивана Герасимовича. Это умный, смелый человек. Я не имею ещё права назвать себя его товарищем, но дружбой его я бы гордился всю жизнь. Во всяком случае, его друзьям я благодарен за доверие. Итак, что я должен сделать?

– Иван Павлович, значит, вы согласны? – радостно засияли глаза Вари.