Семья Звонаревых. Том 1

Возможно, конфликт с фон Бадером зашёл бы очень далеко, если бы Ольга Семёновна не сдержала мужа. Она запретила ему вступать в стычку со старшим офицером, родственником коменданта крепости: эти неприятности могли нанести большой вред делу, ради которого они находились в Керченской крепости. Борейко принял совет жены, но поставил своей целью как можно скорее избавиться от фон Бадера.

К счастью, такой случай вскоре подвернулся. Однажды старший офицер явился на службу в нетрезвом виде и сорвал учебную стрельбу в роте. Борейко не замедлил подать рапорт об этом возмутительном факте Суетнёву. Тот в срочном порядке перевёл фон Бадера младшим офицером в другую роту. Пожар не разгорелся, так как Дурново-Шредер не отважился встать на защиту столь вопиющего нарушения дисциплины.

Вместо фон Бадера старшим офицером в роту был назначен поручик Селезнёв.

Борейко и Селезнёв – оба боевые офицеры, много повидавшие на войне и многое оценивавшие одинаково, быстро сошлись во взглядах на методы обучения и воспитания солдат. Живя по соседству, они часто целыми вечерами обсуждали различные вопросы ротной жизни, и главным образом – хозяйственные, в которых Селезнёв разбирался не очень хорошо. На эти совещания иногда приглашался и Пыжов. Фельдфебель был одновременно и польщен этим, и встревожился: как бы командир не добрался до остатков от солдатских обедов и ужинов, которыми откармливались фельдфебельские свиньи. В конце концов, Борейко добрался и до них, приказав завести в роте пятерых свиней.

Было ещё одно лицо, которое заинтересовало Борейко: старший ротный писарь сверхсрочнослужащий Савельев. Он вёл всю отчётность по ротному хозяйству. Ещё молодой, лет под тридцать мужчина, но уже с большой залысиной на лбу, Савельев отличался крайне молчаливым и замкнутым характером.

Вскоре после того, как Пыжов передал Борейко список «смутьянов» и «доверенных лиц из солдат», Савельев, оставшись с глазу на глаз с командиром, обратился к нему с просьбой переговорить «доверительно». Штабс-капитан удивился, но разрешил.

– В списке «доверенных солдат» фельдфебеля на первом месте стоит моя фамилия, – сказал писарь. – Разрешите доложить, вашбродь, что никогда я «доверенным лицом» Пыжова не состоял. Да и весь этот список недостоверный. Пыжов записал фамилии первых пришедших ему в память солдат. В жандармское управление он послал совсем другой список. Там всего три человека – и те настоящие дурни, которые ни в чём разобраться не могут и сообщают Пыжову всякую чушь.

– А ты откуда знаешь, про кого сообщил Пыжов? – полюбопытствовал Борейко, насторожившись.

– Фельдфебель не особо грамотный человек. Писать за всю жизнь не научился как следует, и когда ему надо что-либо сообщить по начальству, идёт ко мне. Вот поэтому я и знаю, кому и о чём он пишет, – объяснил Савельев и, подумав немного, добавил: – Ещё хотел я вам, вашбродь, доложить – уберите вы от себя денщика. Подослан он к вам поручиком Бадером. Думаю, по указанию ротмистра Саблина.

– Откуда ты меня знаешь, что ведёшь со мной такие разговоры? – удивился Борейко.

– В Батуме у меня есть приятели в крепостной артиллерии. Вы ещё сюда не приехали, а я уже о вас весточку имел, – признался писарь. – У вас, вашбродь, два глаза, а у солдат – сотни. Они всё видят и знают. Особенно здесь, в крепости, всё на виду.

– А мне и скрывать нечего, живу как все, – ответил Борейко.

Помолчав, Савельев несколько смущённо взглянул на него.

– Вашбродь, просьба у меня к вам есть. Собираюсь держать экзамен на первый классный чин. По программе учусь, а помочь мне некому. К господам офицерам обращаться как-то неловко, человек я уже не так молод – вроде и стыдно учиться. Хотел просить разрешения кое-когда обращаться к супруге вашей за разъяснениями. Она учительница, сумеет объяснить. Приду к вам как бы с докладом, а от Ольги Семёновны помощь в науке получу. Очень был бы я вам за то благодарен.

– Хорошо, поговорю с женой, – пообещал штабс-капитан.

– Я, вашбродь, чем смогу, отслужу, – с чувством промолвил солдат.

Дома Борейко рассказал о разговоре с писарем. Ольга Семёновна решила навести справки о Савельеве в городе, у подпольщиков.

– Если заслуживает доверия, то помогу! – сказала она.

…Помня предупреждение Савельева, Борейко на всякий случай решил избавиться от денщика. Придрался к какому-то пустяку и отправил солдата в роту. За того вступился Пыжов, доказывая, что лучшего солдата штабс-капитан вовек не найдёт.

– Я, вашбродь, знаю его с первого дня, как он прибыл в роту. Разбитной, услужливый, хоть кому угодит, – распинался фельдфебель.

– Слишком уж он угодлив и сует нос не в свои дела, – отверг ходатайство Пыжова Борейко.

Сам он ещё мало знал солдат, и ему пришло в голову посоветоваться насчёт кандидатуры нового денщика с Савельевым. Польщённый просьбой командира, тот пообещал подобрать хорошего солдата и через два дня назвал фамилию украинца Кутько.

– Всего второй год на службе – значит, пробудет у вас ещё два с половиной года. Не очень расторопный, но хозяйственный. В обиде не будете! – заверил писарь.