Семья Звонаревых. Том 1

Ссылаясь на то, что почётный караул должен иметь бодрый вид, Борейко поместил своих солдат в тени просторного каземата, расположенного рядом с пристанью, и быстро организовал доставку обеда. Сытые, неутомлённые солдаты Борейко и впрямь выглядели молодцами.

Перевалило за полдень, когда, наконец, сигнальщик, наблюдавший с бруствера батареи за яхтой, истошно закричал:

– Едут! Отчалили от яхты!

Этот возглас электрическим током пробежал по рядам войск, в две шеренги выстроившихся по обеим сторонам шоссе от пристани до комендантского дворца.

– Становись! – раздался зычный, раскатистый голос Суетнёва, которому сегодня было поручено командование всеми войсками.

Шредер торопливо проглотил ещё один порошок от головной боли, надел фуражку и постарался принять бравый вид.

Борейко в последний раз обошёл по фронту почётный караул, осматривая, всё ли в порядке в обмундировании.

К берегу, ныряя на волнах, приближался катер командующего. Никитин и Холодовский сидели на задней банке катера и о чём-то мирно беседовали. Никитин то и дело зевал, снимал фуражку и вытирал платком потное лицо и шею. Холодовский с любопытством осматривал серые, почти лишённые растительности берега крепости.

Адъютанты стояли несколько поодаль, крепко держась руками за поручни, чтобы устоять на волне. И генералы, и их свита больше походили на дачников, совершающих увеселительную прогулку по морю, чем на военачальников.

Катер мягко подошёл к пристани. Едва Никитин ступил на берег, Борейко оглушительно скомандовал;

– Для встречи справа, слушай на караул! – и подошёл к генералу.

Солдаты вскинули винтовки. Приняв рапорт, Никитин в сопровождении коменданта и Суетнёва под звуки оркестра пошёл вдоль фронта караула. Безразличным взглядом он скользнул по лицам солдат, которые его «ели глазами», и вдруг обернулся к Борейко.

– Вы в Порт-Артуре были?

– Так точно, Ваше высокопревосходительство, был! На Электрическом утёсе и на Залитерной батарее! – ответил штабс-капитан.

– То-то, я смотрю, лицо знакомое, а главное: голос – труба иерихонская. Ни у кого больше не встречал такой медной глотки! Рад видеть боевого артурца! – весело проговорил командующий и, дружески обняв штабс-капитана за плечи, доверительно спросил: – И зашибаешь по-прежнему?

– Бывает грех! – смущённо признался Борейко.

– Это ничего! Молодцами выглядят у тебя солдаты. Целый день на солнце жарились, а вид бодрый. Спасибо, орлы, за службу молодецкую! – помолодевшим, звонким голосом обратился генерал к солдатам.

– Рады стараться! – гаркнули те в ответ.

Когда миновали почётный караул, Никитин сам скомандовал солдатам:

– К ноге! Караул, вольно! – и обернулся к Борейко: – А тебя, сынок, на сегодняшний день назначаю состоять при мне. Его превосходительство комендант крепости позаботится о твоей замене.

Так, вместе с генералом, Борейко неторопливо шёл вдоль фронта выстроенных по шоссе солдат. Суетнёв представлял Никитину артиллерийские роты, давал каждому офицеру краткую характеристику.

– А Борейко как вы аттестуете? – вдруг спросил Никитин.

– Настоящий артиллерист, артиллерист до мозга костей! – ответил Суетнёв.

– Правильно! – удовлетворённо кивнул генерал.

Обойдя артиллеристов, он решил дальше ехать в коляске, приказав Борейко следовать за ним вместе со свитой. Но в экипажах штабс-капитану места не хватило, поэтому он отправился к своей роте.

В казарме он поблагодарил солдат за хорошо прошедший смотр и выразил надежду, что и на предстоящей смотровой стрельбе они не подкачают. Рота дружно заверила своего командира:

– Постараемся, вашбродь!

Отправив роту в столовую, Борейко собирался уходить домой, когда перед ним неожиданно появился адъютант Никитина и передал приглашение его высокопревосходительства пожаловать на обед к коменданту крепости. Отказаться было неудобно: Никитин мог посчитать отказ за оскорбление.

– Слушаюсь, господин подполковник! – вытянулся Борейко и мрачно уселся в экипаж рядом с адъютантом генерала.

– Куда же это ты пропал? – спросил Никитин, увидев Борейко. – Снимай оружие, сынок, и занимай место поближе ко мне!

Штабс-капитан окинул взглядом стол и, не видя свободного места, направился было на край. Заметив это, Никитин громко выразил своё неудовольствие и укоризненно взглянул на своих соседей по столу. Тотчас освободили одно из мест напротив Никитина.

– Займите, штабс-капитан, это место, – указал генерал.

Как только Борейко сел, Никитин заявил Шредеру:

– Мне и штабс-капитану только русской горькой! И, пожалуйста, не рюмками. Напёрстки не для нас!

– Из-за контузии и ранения составить компанию вашему высокопревосходительству не смогу, – начал было отнекиваться Борейко.

– Всё во времени и должной пропорции. Чарку-то пропустить всегда можно, – уговаривал Никитин.

Комендант вскоре охмелел и заплетающимся языком попросил позволения уйти на отдых.

– В командование гарнизоном крепости вступает следующий по старшинству, – провозгласил Никитин.

– Слушаюсь! – поднялся с места Суетнёв. – От имени гарнизона Керченской крепости поднимаю тост за доблестных портартурцев!