Семья Звонаревых. Том 1

Суетнёв по-своему готовился к встрече начальства. Он знал, что Никитин – артиллерист и, конечно, не преминет произвести смотровую стрельбу. Чтобы увериться в этом, полковник сделал запрос начальнику артиллерии округа генералу Холодовскому. Ответ последовал быстрый и точный: основная цель посещения керченской крепости – смотр её боевой и прежде всего артиллерийской подготовки.

Забросив маршировку, артиллеристы занялись приёмами при орудиях. Заведующий практическими занятиями подполковник Нагоров спешно составил план показательной стрельбы, наметил зоны огня каждой батарее, распределил по батареям офицеров.

Борейко не мог не вмешаться в это дело, хотя его и не привлекли к разработке планов смотровой стрельбы. Он явился прямо к Суетнёву и предложил осуществить то, что применялось в боевой обстановке в Порт-Артуре: разбить крепость на три сектора артиллерийской обороны, во главе каждого поставить наиболее опытных офицеров, разработать способы связи с секторами и батареями, установить условные сигналы. Он посоветовал также пользоваться упрощёнными методами расчёта исходных данных для стрельбы и более удобными, но не предусмотренными уставом приёмами работы у орудий.

Суетнёв колебался. Преимущества предложений Борейко не вызывали никакого сомнения, но переучивать солдат перед приездом начальства было трудно и рискованно. И всё же соблазн похвастаться перед Никитиным новейшими приёмами боевой подготовки был слишком велик.

После некоторых колебаний Суетнёв рискнул на одной из батарей произвести опытную стрельбу по новому способу. Стрельба прошла с большим успехом, несмотря на карканье «знатоков» артиллерийского дела. Способ Борейко вполне оправдал себя на практике, и Суетнёв принял решение дать батарее штабс-капитана возможность стрелять по этим правилам во время смотра.

Для встречи командующего войсками надлежало выставить почётный караул. Комендант крепости приказал выделить караул от артиллерии, и Суетнёв остановил свой выбор на роте Борейко. Полковник учитывал, что генералу Никитину будет очень приятно с первого шага в крепости встретить боевого соратника, офицера-портартурца.

Прошла неделя. Приготовления к встрече высокого начальства были закончены. Замученные шагистикой солдаты, как манекены, с точностью часового механизма производили требуемые повороты и перестроения. Даже придирчивый взгляд коменданта не мог заметить ошибок во время торжественного марша частей крепости.

Но генерал всё не ехал. Совершая поездку на своей яхте «Эреклик», он останавливался в каждом приморском городке для детального «ознакомления с вверенным его охране берегом Чёрного моря». Результатом столь тяжких трудов явилось обострение желудочной болезни, от которой Никитин лечился в Ялте целебными винами Никитского сада.

Наконец, с опозданием более чем на неделю против намеченного срока, генерал явился в Керчь. Его яхта прибыла на крепостной рейд ночью и бросила якорь в полутора километрах от берега.

Только утром выяснилось, что стоявшее неподалеку от крепости судно и есть долгожданный «Эреклик». Поднялась суматоха. Прошло ещё около часа, пока загремели приветственные выстрелы с крепостных верков.

Часовая стрелка перешла уже за восемь. На Тотлебене взвился крепостной флаг. Роты разошлись по батареям, где они должны были находиться во время объезда крепости генералом Никитиным.

Шредер в сопровождении начальника штаба прибыл на крепостную пристань. Суетнёв уже находился здесь. Но командующий войсками не показывался. Накануне в Ялте у него произошла трогательная встреча с французским военным агентом в Петербурге генералом де ля Гиш. Весь вечер генералы союзных держав состязались во взаимных комплиментах, обильно подкрепляя их крымскими винами. Под конец француз не выдержал, и его с подобающими почестями отправили на берег. Никитин хотя и оказался победителем, но тоже находился в таком состоянии, что, с трудом пробормотав: «Прямо в Керчь», свалился на кровать и захрапел. Теперь он мирно почивал, убаюканный хмелем и морской качкой.

Солнце уже стояло почти в зените, когда генерал пробудился от сна и, выпив стопку коньяку для «бодрости духа и тела», приказал подать катер.

Суетнёв высказал мысль, что Никитин едва ли сразу отправится в объезд крепости, а вероятно – сначала пожелает побывать в штабе. Поэтому он предложил коменданту все части гарнизона выстроить шпалерами по пути следования командующего от пристани до штаба крепости, чтобы таким образом сразу убить двух зайцев: и гарнизон представить, и ознакомить генерала с деятельностью штаба крепости.

У Шредера от жары разболелась голова. Он сидел в прохладном каземате одной из батарей, прикладывая ко лбу мокрое полотенце. Предложение Суетнёва ему понравилось. Тотчас по телефону было отдано нужное распоряжение, и роты, батальоны, команды со всех концов крепости потянулись к дороге, идущей вдоль берега моря. Здесь они выстраивались шпалерами на местах, указанных штабом крепости.

Ждать было трудно. Жара усиливалась, и даже свежее дыхание моря мало её смягчало.