Семья Звонаревых. Том 1

– Не узнаёте, Ольга Семёновна? – вполголоса проговорил грузчик и дружески улыбнулся. Оля узнала Блохина, улыбнулась ему одними глазами.

– Завтра с утра приходите к верхним крепостным воротам. Вызывайте по телефону техника Прищепина. Скажите ему, что вас прислал из города механик с табачной фабрики Месаксуди, – торопливо произнесла она.

– Механик-то наш?

– Да, это старый друг Прищепина. Он и просил подыскать благонадёжного рабочего для артиллерийских мастерских. А как у вас с документами?

– Будьте покойны. Я теперь унтер-офицер Гордеев Ерофей Павлович – семёновский каратель, – чуть слышно проговорил Блохин и бросил громко: – Жадная ты, барыня. Тащи кошёлку сама, надрывай пупок!

Не прошло и минуты, как он затерялся в пёстрой толпе рыбаков, грузчиков и покупателей.

На следующее утро Блохин повидал Прищепина. Поговорил с ним. Технику он подходил по всем статьям: и своей благонадёжностью, и отзывом механика, который рекомендовал Гордеева как отличного токаря. Но приём на работу Блохина в крепость задержался на несколько дней. Крепостное жандармское управление стало выяснять личность Гордеева в различных инстанциях. Из Семёновского полка пришёл хороший отзыв, но Саблин ещё тянул.

Узнав об этом, Борейко снова нажаловался Суетнёву на задержку его заказа в мастерских. Вспыльчивый полковник тотчас вызвал по телефону Саблина и решительно потребовал прекратить волокиту с оформлением на работу токаря. Жандарм обиделся и заявил, что он не подчинён командиру крепостной артиллерии и не собирается выполнять его приказы.

– Можно быть жандармом, но зачем же быть дураком! Это совершенно не обязательно, господин ротмистр, – кричал в телефонную трубку полковник.

Дело дошло до Фирсова, который кратко, но выразительно заметил Саблину, что он полностью разделяет мнение командира артиллерии о нём, начальнике жандармского управления. Блохин был принят на работу.

Однажды утром Ольга Семёновна возилась с детьми в палисаднике перед домом. Стояла солнечная тёплая погода, с моря ласково веял чуть заметный ветерок.

– Вам не нужно молока? – неожиданно донеслось из-за калитки.

Ольга Семёновна подняла голову и увидела стоявшую у штакетника молодую, дочерна загорелую женщину с большим бидоном в руках.

«Это же Валя!» – узнала вдруг Ольга Семёновна и подошла к калитке. В это время на крылечко вышли две женщины. Валя глазами предупредила Ольгу Семёновну об их появлении.

– Сколько вы берёте за кварту? – спросила та.

– Как и все – по двадцать копеек, – ответила Валя с видом заправской молочницы и, налив немного молока в кружку, протянула Борейко. – Попробуйте, неразбавленное, от хорошей коровы.

Ольга Семёновна сделала маленький глоток. Молоко было жирное и приятно пахло свежей травой.

– Налейте кварту! – попросила она. – А рассчитываться будем раз в месяц, после двадцатого, когда мужу выдают жалованье.

– Как вам удобнее, барыня, – ласково улыбнулась Валя.

Наконец женщины ушли в дом.

– Вы давно в крепости? – справилась Ольга Семёновна.

– С неделю, – ответила Валя. – Вот мы и переехали из города сюда.

– За Гордеевым, значит, замужем?

– Да, Гордеева Матрёна Ильинична, Мотя, – сообщила с озорной усмешкой в глазах Валя.

– Ну вот, теперь нам будет легче! – заметила Ольга Семёновна и спросила: – Когда придёте в следующий раз?

– Вечером принесу парное молоко. Сразу из-под коровы. Может, порекомендуете меня кому-либо из соседей?

– Обязательно, Мотя, обязательно! – пообещала Борейко.

Борис Дмитриевич пришёл около пяти часов вечера, усталый и голодный. После обеда он прилёг отдохнуть, и тогда Ольга Семёновна рассказала ему о встрече с Валей.

– Завтра же побываю в мастерских и хоть издали посмотрю на Блохина, – оживился Борейко.

– Смотри, будь осторожен, Боря! – предупредила Ольга Семёновна.

На следующее утро Борейко наведался в мастерские к Прищепину узнать, как обстоит дело с изготовлением шестерёнок.

– Теперь ваш заказ быстро выполним! – заверил штабс-капитана техник и кивнул в сторону станка, где Блохин обтачивал какую-то деталь. – Хорошего работника нашёл: и слесарь, и токарь, и фрезеровщик. Настоящий клад для меня. Немного мрачноват, ну да это не беда – меньше попусту болтать будет.

Увидев Борейко, Блохин не только не улыбнулся, но даже отвернулся от него и стал что-то выговаривать подручному солдату.

Борейко подошёл к станку, спросил, указывая на обрабатывающуюся деталь:

– Что это за выступ тут у вас?

– Как в чертеже, так и у нас, – хмуро ответил Блохин.

– Покажите-ка чертёж.

– А вот, глядите.

Склонившись над чертежом, они стояли рядом, почти касаясь локтями друг друга, и сухо говорили о деталях шестерёнок, хотя им хотелось обняться как близким друзьям.

– Молодец, Гордеев, хорошо разобрался в чертеже! – похвалил штабс-капитан.

– А мы завсегда так работаем! – не без достоинства ответил Блохин.

В последующие дни Борису Дмитриевичу и Блохину приходилось встречаться часто, и Валя, заходя с молоком на квартиру Борейко, передавала, как несказанно был рад её «муж» встрече со старым артурским другом.

Глава 10