Семья Звонаревых. Том 1

– А мы посчитаем именно это мнение за мнение большинства и, прежде всего, похерим всю политику, – решил Майдель. – Завод не парламент, чтобы рассуждать о всяких свободах. Кое-что из экономических требований можно и удовлетворить. Дадим, например, брюхатым бабам отпуск по неделе до и после родов. Но без оплаты. Умели забрюхатеть, пусть сами и находят средства к жизни. Рабочим отпуска! Ишь чего захотели, и так прогулов не оберёшься! Для умершей отпустим досок на гроб, дадим дроги свезти тело на кладбище. Вот и всё. Пусть будут и за это благодарны, – недовольно добавил Майдель. – Кстати, этого вашего протеже – Клопова или Тараканова – я смещаю с мастеров в рабочие. Коновод смутьянов, а не мастер.

– Всем не согласным с решением вашего превосходительства будет предложено взять расчёт, – угодливо поклонился генералу Быстреев.

– Да, да, – подхватил Майдель. – Завтра на воротах и в цехах вывесьте объявления о принятом нами решении. Кто захочет жрать, тот пойдёт работать без разговора. Остальные могут убираться на все четыре стороны.

Расчёт администрации завода оказался правильным. Возбуждение рабочих за ночь улеглось, перед многими встал вопрос, куда деваться, если уйдёшь с работы. У ворот каждого завода ежедневно толпились десятки изголодавшихся безработных. Подействовала и агитация Воронина: рабочие потолкались около ворот, пошумели и начали вешать свои номерки в проходной. С небольшим опозданием против обычного работа началась во всех цехах завода.

Глава 4

Прошло около месяца. Работа на заводе шла без перебоев.

Окрыленный благополучным исходом минувшей борьбы с рабочими, Майдель решил в свою очередь перейти в наступление и взять реванш за те небольшие уступки, которые он принужден был сделать. Генерал постарался выбрать наиболее уязвимые для рабочих места и нанести по ним неожиданный удар.

По понедельникам и после праздников многие рабочие прогуливали. Это было обычным явлением, и все привыкли к этому как к неизбежному злу. Теперь Майдель решил начать борьбу с прогулами. Он объявил, что, помимо вычета за прогул, будет ещё взыскиваться отдельно штраф.

За отказ в выплате штрафа грозило увольнение с работы.

Объявление с этим распоряжением было вывешено в цехах и бухгалтерии только в субботу перед получением недельного расчёта. Поэтому многие рабочие не обратили на него внимания.

Ознакомившись с приказом Майделя, Звонарёв недовольно покачал головой.

– Генерал делает всё, чтобы спровоцировать рабочих на выступление. – И отправился к Тихменёву.

Полковник с обычным спокойствием выслушал опасения инженера.

– Конечно, следовало заранее предупредить рабочих о введении двойных штрафов за прогул, а не сразу же их применять. Боюсь, что из-за этого распоряжения завод простоит несколько дней и выполнение срочных заказов будет сорвано, – ответил он.

– Сообщите свои соображения начальнику завода, – предложил Звонарёв.

– Докладывал! Но наш генерал обидчив, задирист и упрям. Он никак не хочет понять, что рабочие не солдаты и никогда не откажутся от своего права на забастовки. Примеры тысяча девятьсот пятого года ещё свежи в их памяти.

– Не пойму, чего, собственно, хочет Майдель? – задумчиво проговорил Звонарёв.

– В глубине души он мечтает о восстановлении крепостного права, когда рабочих можно было пороть за прогулы и другие проступки, – ответил Тихменёв.

– Надо быть сумасшедшим, чтобы думать об этом.

– Или чистокровным остзейским немцем. Генерал не понимает, что повернуть историю вспять невозможно. Рабочие в массе убеждены, что снова придёт время, когда они смогут диктовать свои условия правительству и всем нам. Есть, конечно, среди них и соглашатели, готовые за небольшие подачки поддерживать начальство, вроде Воронина, но их немного, авторитетом у рабочих они не пользуются, – проговорил Тихменёв.

«Да, дело скверно, – подумал Звонарёв. – Филя непременно ввяжется в эту историю. И тогда – прощай завод. Выгонят его ко всем чертям. А дети? Нет, надо с ним поговорить…» Но в цехе Блохина уже не оказалось, а квартирного адреса инженер не знал.

Вернувшись домой, Звонарёв рассказал жене о своих опасениях.

– Вместе с Шурой упросим его не рисковать. Пусть в понедельник вовремя явится на завод. Поедем к Блохиным завтра утром? А? – предложила Варя мужу.

На этом и порешили, но на следующий день Звонарёва вызвали по срочному делу, и к Блохиным отправилась одна Варя.

Выслушав Звонарёву, Блохин улыбнулся:

– Я вам благодарен за всё, Варвара Васильевна… И Шура тоже. По гроб жизни не забуду. Но тут уж простите, тут я не могу отступиться. Я сделаю так, как сделают рабочие. – И, озлобляясь, стиснув кулаки, добавил: – Грозят нам штрафами… Чёрт с ними! Не испугаешь. Видали и почище. Пусть штрафуют, посмотрим, чья возьмёт!

– Вас уволят с работы. Придётся вам долго ходить, пока опять где-нибудь устроитесь, – говорила Варя.

– Всех не уволят! Кому-то работать надо. Срочных заказов много. Начальника по головке не погладят, если они не будут выполнены, – рассуждал Блохин.