Семнадцать мгновений весны

ШТИРЛИЦ. Сложно. Почти уверен, от него идут связи. Он ведь учился и работал за океаном. А то, что заговор ученых с целью помешать рейху быстро решить проблему оружия возмездия существует, я не сомневался.

ШЕЛЛЕНБЕРГ. Заговор интеллектуалов... Закономерно!

ШТИРЛИЦ. Раскрыть этот заговор возможно лишь с помощью самих физиков. Сейчас я пытаюсь...

ШЕЛЛЕНБЕРГ (не слушая). Да, видно, проблема технического превосходства становится определяющим моментом в истории мира. Ученые это, кажется, уже поняли. Очередь за политиками. (Неожиданно.) Как дела с пастором?

ШТИРЛИЦ. Ничего интересного.

ШЕЛЛЕНБЕРГ. А подробнее?

ШТИРЛИЦ. Арестован, как вы знаете, летом 1944 года. Кроме сестры с двумя детьми, родственников нет. Обвиняется в антигосударственной деятельности — в своих проповедях он осуждал варварство войны и неразумность кровопролития. В тридцатом и тридцать втором выезжал в Англию и Швейцарию для участия в конгрессе пацифистов.

ШЕЛЛЕНБЕРГ. Это существенно. Дальше?

ШТИРЛИЦ. Не отрицает, что до нашего прихода к власти у него сложились дружеские отношения с бывшим канцлером Брюнингом. Сейчас Брюнинг живет в эмиграции в Швейцарии. Никаких данных, что его связь с пастором продолжается, нет. Можете мне верить — пастор пустой номер.

ШЕЛЛЕНБЕРГ. Как он ведет себя на допросах?

ШТИРЛИЦ. Достаточно независимо, и не скрывает, что не во всем с нами согласен. Мне такие люди даже нравятся.

ШЕЛЛЕНБЕРГ. Мне тоже. А если отпустить его?

ШТИРЛИЦ. Логично. Стоит ли лишний раз портить отношения с церковью?.. Я не кончил докладывать по делу физиков. Этот Рунге...

ШЕЛЛЕНБЕРГ. Вот что, Штирлиц, выбросьте из головы физиков, это действительно уже пустой номер. Мы с физикой опоздали — всерьез и навсегда. Сейчас главное для нас — пастор Шлаг.

ШТИРЛИЦ (недовольно). Не успел я вернуться из Кракова, вы переключили меня на выявление стратегического передатчика, работающего на Москву, будь он проклят! Только я вошел в курс дела, мне подсунули этих физиков — поди разберись! Теперь пастор. Конечно, приказ есть приказ, но я люблю доводить до конца начатое дело.

ШЕЛЛЕНБЕРГ (включил радио. После паузы). Русские армии, Штирлиц, окопались на Одере. В Европе союзные армии продвигаются вперед как на маневрах. Вам нравится формула «безоговорочная капитуляция»? Мне нет. Теперь слушайте внимательно — недавно наши люди раздобыли это в Лондоне. (Читает.) «Произошла бы страшная катастрофа, если бы русское варварство уничтожило культуру и независимость древних европейских государств...» Это написал Черчилль еще в 1942 году, когда русские были не на Одере, а под Сталинградом. Вы полагаете, сейчас Черчилль думает иначе?

(ШТИРЛИЦ молчит.)

Сейчас, когда существует реальная угроза того, что пол-Европы попадет под влияние коммунистов, англо-американские союзники на сепаратные переговоры пойдут. Для них это единственный выход. Для нас тем более.

ШТИРЛИЦ. Разве фюрер отменил свой приказ о том, что любая попытка переговоров о мире будет караться смертью? Если я не ошибаюсь...

ШЕЛЛЕНБЕРГ. Ошибаетесь. Зачем вы иногда стараетесь быть похожим на солдафона, Штирлиц? Вы ведь сами сказали, что слепых помощников у меня и так достаточно.

ШТИРЛИЦ. Я иногда теряюсь, говоря с вами...

ШЕЛЛЕНБЕРГ (прислушиваясь). По-моему, улетают? Или нет?

ШТИРЛИЦ. Улетают, чтобы взять новый запас бомб.

ШЕЛЛЕНБЕРГ. Нет, эти сейчас будут развлекаться на своих базах. У них хватает самолетов, чтобы бомбить нас непрерывно... (После паузы.) Я верю вам, Штирлиц. Абсолютно. Надеюсь, что взаимно? Так вот, о пасторе. Он видный пацифист, его хорошо знают на Западе. Будет глупо, непростительно глупо, если мы не используем его связи. Через своих друзей в Швейцарии он легко сможет связаться с представителями англо-американской коалиции...

ШТИРЛИЦ. Цель?

ШЕЛЛЕНБЕРГ. Переговоры о мире. Вы должны хорошо его подготовить.

ШТИРЛИЦ. Переговоры!.. От чьего имени?

ШЕЛЛЕНБЕРГ. Ну, кандидатуры мы подберем. Мало ли в рейхе умных людей, недовольных нынешней политикой фюрера.

ШТИРЛИЦ. Вы сейчас сказали, что верите мне. Это неправда. Вы, разумеется, понимаете, пастор Шлаг фигура не того ранга, чтобы западные союзники всерьез сели с ним за стол переговоров.

ШЕЛЛЕНБЕРГ. А если не всерьез?

ШТИРЛИЦ. Я действительно не умею работать вслепую. Честное слово.

ШЕЛЛЕНБЕРГ. Вы умный человек, Штирлиц. С вами приятно делать дело. Скажите все-таки, но всерьез они станут говорить с пастором?

ШТИРЛИЦ. Возможно.

ШЕЛЛЕНБЕРГ. И мы сможем получить доказательства, что он такие переговоры ведет?

ШТИРЛИЦ. Не исключено.

ШЕЛЛЕНБЕРГ. А нам больше ничего от пастора и не нужно... Ну-ну, не сердитесь. (Засмеялся.) Я больше не буду. Так вот, сейчас в Швейцарии активно работает очень представительный американец. В нашем кругу его имя достаточно известно — Аллен Даллес. Припоминаете? Это солидно, согласитесь?.. Так вот, с ним пытается наладить контакты наш человек достаточно высокого ранга, чтобы сесть за стол переговоров всерьез.

ШТИРЛИЦ. Роль пастора?