Сенешаль Ла-Рошели

Мою бригантину выгрузили за три дня, после чего вывел ее в море и поставил на якорь неподалеку от берега. Продавать привезенное нами вино будут купцы, заплатив нам за доставку. Вскоре выгрузились остальные три бригантины, и мы пошли к восточному побережью Англии. В будущем здесь на мелководье будут леса из высоких металлических ветряков, вырабатывающих электроэнергию, а по всему Северному морю раскиданы хутора и небольшие деревеньки из буровых вышек, действующих и законсервированных. Проходя мимо последних, у меня возникала мысль пожить в какой-нибудь вдали от цивилизации, почувствовать себя робинзоном двадцать первого века. От вышек к разным берегам проложат трубопроводы. Их нанесут на морские карты, чтобы кто-нибудь ненароком не отдал там якорь. Если добавить к трубопроводам всевозможные подводные кабели, то кажется, что Северное море оплетено металлической паутиной.

На подходе к порту Ярмут мы встретили купеческий караван из четырнадцати судов. Они довольно резво неслись в нашу сторону, подгоняемые свежим северо-западным ветром, а за ними гнались две галеры. Возглавляли эскадру три больших судна с таким же, как у нас, парусным вооружением, только задняя мачта, бизань, была короче передней, грота, — то есть, бомбарды, а не бригантины. Видимо, этот тип судов завоевывает признание у англичан. Остальные были одномачтовыми коггами с прямым парусом и стакселем. Галеры были сорокавесельные, с прямым парусом на одной мачте, не очень широкие и с высоким наводным бортом. Они напоминали немного увеличенные драккары викингов. Отличались от них высокой башней в носовой части.

Я повел бригантину в атаку на флагмана купеческой эскадры. «Англичанин» не испугался. Мне показалось, что преследовавшие их две галеры купцам страшнее, чем наши четыре бригантины. Наверное, думали, что с нами легче совладать. Жак Пушкарь вторым ядром повредил им носовую башню, а потом, поравнявшись с флагманом и сбавив ход, мы подчистили его палубы картечным залпом левого борта с дистанции метров пятьдесят. Не уцелели даже те английские лучники, которые прятались за фальшбортом. Заодно картечь порвала бегущий такелаж, и грот-рей рухнул на палубу вместе с продырявленным во многих местах парусом, как саваном накрыв лежащие там трупы. Мы подрезали флагману корму, развернулись, догнали его и вторым залпом перебили тех, кто уцелел после первого. Две шлюпки с абордажными партиями подошли к борту флагмана, зацепились за него кошками. Прикрываемые тремя арбалетчиками, которые находились на увеличенной марсовой площадке, абордажные партии поднялись на вражеское судно, добили раненых. Сопротивляться там уже было практически некому. На призовом судне осталась команда, чтобы довести его до порта, а обе шлюпки вернулись к бригантине. Их взяли на буксир и пошли за новой добычей.

В это время остальные три мои бригантины заканчивали захват других вражеских судов. Ламберу де Грэ и Мишелю де Велькуру досталось по бомбарде, а Анри де Халле — когг. Остальные купеческие суда поняли, что мы опаснее галер, и ломанулись на юго-восток, надеясь на полную катушку использовать попутный ветер. К берегу им пришлось бы идти слишком круто к ветру, что с их парусами невозможно. Галеры догнали отстающее судно и прижались к его бортам. Я заметил, что галерники, используя благоприятный ветер, обильно сыплют во врага светлый порошок, как догадываюсь, негашеную известь. Средство простое, но на короткой дистанции очень эффективное против лучников. Попав в глаза, она надолго выводит бойца из строя. Правда, к тому времени лучники уже успели убить несколько человек.

Мы догнали когг с сине-зелеными парусами и длиннющим вымпелом таких же цветов. Когда когг кренился на правый, подветренный борт, конец вымпела оказывался в воде. Жан Пушкарь успел вогнать два ядра в кормовую башню и изрядно повредить ее. Поэтому, когда мы догнали когг, по корме выстрелили картечью всего две пушки, а остальные четыре обстреляли носовую башню. Лучники с этой башни успели сбить с марсовой площадки двух арбалетчиков. Один свалился за борт и сразу утонул, а второй грохнулся на палубу и залил ее кровью, которая на светлых, надраенных досках казалась необычайно алой. Когг, которым никто не управлял, начал разворачиваться бортом к ветру. На него высадилась абордажная партия, быстро разобралась с выжившими.