Сенешаль Ла-Рошели

— Обойдемся без кораблей, — небрежно отмахнулся коннетабль Франции, который, как и его побратим Оливье де Клиссон, недолюбливал море, несмотря на то, что оба были бретонцами.

Поскольку небрежность в военных вопросах не была ему свойственна, я заподозрил, что главной целью Бертрана дю Геклена был не захват Шербура, а что-то другое. Что именно — спрашивать не стал, а он не захотел делиться. Странным было и то, что осажденный город не окружили валом с палисадом. Наша армия расположилась несколькими отрядами на удалении с километр от городских стен. Скорее всего, мы здесь для того, чтобы отвлечь внимание англичан от Наварры, которую сейчас громят кастильцы. Или демонстрируем силу для решения каких-то дипломатических вопросов. Поэтому я сразу выкинул из головы планы ночного захвата стен и ворот. Подождем и узнаем, что задумал хитрый бретонец.

Осада шла не так вяло, как обычно бывает. Часто устраивались поединки, одиночные или групповые. Рыцари договаривались и сражались на нейтральной полосе. Чаще побеждали французы, поэтому вскоре поединки прекратились. Шербурцы постоянно делали вылазки, как днем, так и ночью. В первую ночную вылазку вырезали две руты бригантов, которые не позаботились о ночных караулах. После чего наши на ночь выставляли по две линии дозорных. Мой отряд стоял далеко от стен. Я заставил вырыть вокруг нашего лагеря ров и насыпать вал, по верху которого сделали частокол, наклоненный наружу. Со мной, как обычно, были собаки. На ночь их привязывали на валах. Теперь проснуться с перерезанным горлом у нас было мало шансов. Стоило днем отряду французов оказаться недалеко от каких-либо городских ворот, как они открывались, выбегали воины гарнизона и начинали сражение. Иногда увлекались и отходили от городских стен на значительное расстояние. Чем я и решил воспользоваться.

Бертран дю Геклен жил в своем роскошном шатре на вершине холма, вокруг которого располагались шатры и палатки других командиров. Вместе с ним в шатре жил его племянник Оливье де Манни. За последние годы племянник набрал килограмм пятнадцать-двадцать и из стройного превратился в толстого. Заодно стал щеголем. На его красно-золотом котарди висело несколько золотых колокольчиков, мелодично сообщающих о богатстве их хозяина, а длинные носы пуленов казались заготовкой для лыж. Мы втроем сели за стол, овальный, из красного дерева, и слуга подал нам шампанское в серебряных кубках. Оливье де Манни обожал шипучие вина и пил их даже по утрам, несмотря на то, что, согласно русской теории, не был ни язвенником, ни трезвенником. Дядя относился к этим винам спокойно. У меня было подозрение, что Бертран дю Геклен разбирается в винах еще хуже меня. Сказывалось тяжелое детство в бедной бретонской семье, где эль был за счастье. Поданное нам шампанское я бы назвал полусладким и напоминающим то, которое пил в Советском Союзе. Во Франции двадцать первого века шампанское имело другой вкус.

— Появилась у меня идея заманить англичан в засаду. Они частенько увлекаются и далеко отходят от города. Подошел бы к воротам небольшой наш отряд, а потом отступил в нужном направлении. Мы бы встретили врага залпом из замаскированных бомбард, а уцелевших добили бы конные латники, — поделился я своей задумкой.

— Действуй, — разрешил коннетабль Франции. — Я выделю тебе латников, сколько скажешь.

— Думаю, хватит полусотни. Большее количество будет трудно спрятать, — сказал я.

— Поучаствую я со своими, — сразу предложил Оливье де Манни. — Разомнемся немного. От безделья мои бойцы уже роптать начали.

С чего бы это им роптать?! В нашей армии рута племянника коннетабля получает больше всех. Радоваться бы надо, что загребают такие деньги за то, что целыми днями охотятся или играют в триктрак и втихаря в кости. Азартные игры запрещены, но во время затянувшихся осад Бертран дю Геклен упорно не замечает нарушителей.

Пришлось подождать пять дней, когда кончатся дожди. Мне кажется, англичане возят их с собой в разные страны. Вот бы почаще ездили в Сахару! Ночью следующего дня мы перетащили четыре пушки поближе к городу, установили за каменной кладкой, ограждающей виноградник, сейчас вытоптанный. В кладке сделали отверстия для орудийных стволов, замаскировав пучками сена. Отряд латников под командованием Оливье де Манни спрятался в ложбине метрах в ста пятидесяти от нас, ближе к городу. На роль приманки вызвались гасконские копейщики. Они не стеснялись удирать и вызывались добровольцами на любое мероприятие, где могли захватить хоть какую-нибудь добычу. И ведь не скажешь, что Гасконь — самый бедный район Франции. Было их три десятка. Я надеялся, что на них нападет не больше сотни англичан. Залп картечью из четырех пушек с расстояния сто метров сократит количество преследователей примерно на половину, а остальных добьют конные латники.