Сенешаль Ла-Рошели

Судя по тому, что фланги отряда Жана де Сампи начали выпрямляться, готовясь контратаковать, маршал прав. Фламандцы решили, что сбросят их в реку без проблем, поэтому навалились, не построившись и не все сразу, а по мере подхода отрядов. Наш левый фланг, на котором по приказу командира сгруппировалась большая часть перебравшихся через реку по мосту, двинулся вперед, тесня врага. Среди наступавших я заметил своего заместителя. Хайнрица Дермонда трудно было не заметить, потому что другие рыцари держались подальше от него, чтобы не стать жертвами «дружественного удара». Хайнриц Дермонд разил длинным двуручным мечом направо и налево, быстро и на разных уровнях. Одни фламандцы падали с рассеченными до плеч головами, потому что шлемы у них не очень крепкие, из кожи, натянутой на металлический каркас, другие — оставшись без руки или ноги. Выходит, не зря Хайнриц Дермонд столько лет тренировался.

Обратил на него внимание и Карл Шестой, король Франции, и спросил у маршала Луи де Сансерра:

— Как зовут этого рыцаря — «играющего двуручным мечом»?

Тот пожал плечами, потому что не мог рассмотреть герб.

— Это мой заместитель Хайнриц Дермонд, — сообщил я и добавил: — Он славно служил твоему отцу, а теперь громит и твоих врагов, мой король.

— Надо будет наградить его, — пожелал Карл Шестой.

Коннетабль Оливье де Клиссон был не в восторге от того, что в центре внимания оказался именно мой рыцарь, но все же произнес:

— Это мудрое решение. Надо поощрять молодых рыцарей учиться военному делу и смело идти в бой.

И короля лизнул, и камень в мой огород бросил, потому что я не молод и не участвую в сражении. Уверен, будут камни и покрупнее.

Фламандцы начали пятиться. Вот-вот побегут. Вдруг вперед выскочила крупная баба с распущенными, рыжими волосами, отчего напоминала ведьму, облаченная в просторную и слишком длинную стеганку. В руках она держала знамя города Гента, на котором на черном поле изображен серебряный лев с красным языком и когтями и в золотой короне. Такое впечатление, что гентцы скопировали свой герб с герба Оливье де Клиссона, только фон поменяли. Заподозрить коннетабля Франции в подобном я не решился.

— Лев Фландрии! — визгливым голосом орала она клич фламандцев и неслась на рыцарей, увлекая за собой пристыженных мужчин.

Наверное, была уверена, что рыцари будут обращаться с ней, как с дамой. Не учла, что у Хайнрица Дермонда, который был впереди всех, проблемы с куртуазностью. Молодой солдат не знал слов любви, был не в ладах с поэзией и частенько колотил жену. С рыжей ведьмой он сделал то, что, догадываюсь, мечтал сотворить с женой, — одним ударом наискось рассек ее и древко знамени на две части. Верхняя часть туловища, отрубленная руки с нижним куском древка и верхняя часть древка со знаменем сразу упали на землю, а нижняя часть туловища продвинулась немного вперед и, как мне показалось, упала только потому, что ноги запуталась в сползшем подоле стеганки. Бежавшие за ней фламандцы сразу остановились. Они смотрели на труп рыжей ведьмы, ожидая, наверное, что ее части сейчас чудным образом срастутся и опять побегут в атаку. Чуда не случилось. Зато Хайнриц Дермонд приблизился к ним и рассек голову вместе со шлемом ближнему «ткачу». Остальным стало жалко своих шлемов и/или голов, поэтому развернулись и понеслись в обратную сторону с еще большей скоростью, теряя щиты, копья, годендаги. Латники погнались было за врагами, но вскоре поняли, что не догонят, остановились.

— Победа! — радостно завопил Карл Шестой, король Франции.

Это его первая победа. Будем надеяться, что не последняя.

39

Сказать, что Хайнриц Дермонд стал самым знаменитым рыцарем нашей армии — ничего не сказать. Король вручил ему тысячу золотых франков, пообещав, что на этом не остановится. Моего заместителя даже пригласили отужинать за королевским столом. Хайнрицу Дермонду рассказали, что я всячески хвалил его, поэтому и он сообщил Карлу Шестому, как у него оказался двуручный меч, акцентировав внимание на том, что победа досталась мне с одного удара, а потом и вовсе заявил, что я лучший фехтовальщик во Франции и не только. Оливье де Клиссона решил, что подобные похвалы в мой адрес — это немного чересчур, так что первое приглашение за королевский стол стало для Хайнрица Дермонда и последним. Зато все остальные сеньоры и особенно маршал Луи де Сансерр были рады видеть его в своих шатрах.