Серая кошка в номере на четыре персоны

Видит на столе записку. Берет в руки. «Ушел к товарищу. Будем готовиться к экзаменам. Вернусь поздно. Ужин в холодильнике. Саат». Ахмедов кладет записку на стол. Снимает рубаху. Выходит из комнаты. Слышен плеск льющейся из крана воды. Часы бьют девять. Под ними в рамке фотография молодой женщины. Вытираясь, входит Ахмедов. Достает из шкафа пижаму. Открывает холодильник, достает бутылку кефира. Захлопывает дверцу. От сотрясения падает набок портрет. Ахмедов ставит его на место. Задерживает взгляд на лице женщины. Полой пижамы стирает пыль со стекла.

А х м е д о в. Запылилась, голубушка.

Садится к столу, наливает в стакан кефир. Пьет, продолжая задумчиво смотреть на портрет. Крупным планом лицо женщины. Изображение теряет четкость.

Шероховатая глинобитная стена. Выше над ней клочок неба с парящим коршуном. Прислонясь спиной к стене, сидит Таган, рядом с ним девочка.

Д е в о ч к а. Боюсь.

Всхлипывает.

Т а г а н. Не плачь. Наши придут скоро.

Д е в о ч к а. Ваши — кто?

Т а г а н. Красные.

Д е в о ч к а. А-а… Тебе больно?

Т а г а н. Звери они. Понимаешь?

Девочка отрицательно качает головой.

Т а г а н. Поймешь когда-нибудь.

Скрип отворяемой двери. В проеме — две фигуры. Аннасаат и ополченец. Аннасаат сильно толкает ополченца, и тот падает к ногам сидящих. Девочка, вскрикнув, вскакивает. Таган удерживает ее за руку. Ополченец бросается к двери, но она уже заперта. Яростно колотит в нее кулаками.

О п о л ч е н е ц. Убийцы! Палачи!

Т а г а н. Сапарбай-ака?

Ополченец оборачивается.

О п о л ч е н е ц. Таган? И ты здесь?

С новой силой барабанит в дверь.

Т а г а н. Не надо, Сапарбай-ака.

О п о л ч е н е ц. Чуяло мое сердце… Предупреждал тебя.

Т а г а н. Предупреждали…

О п о л ч е н е ц. Крепко ты меня подвел. Зачем обманул?

Т а г а н. Простите, Сапарбай-ака…

О п о л ч е н е ц. Прощай, не прощай, все равно теперь. А это кто?

Т а г а н. Гюль. В тугае встретил. Мама у нее умерла.

О п о л ч е н е ц. Время такое, голод…

Т а г а н. Что делать будем, Сапарбай-ака?

О п о л ч е н е ц. Помирать будем.

Т а г а н. А наши? Придут, выручат.

О п о л ч е н е ц. Жди!.. Выручат, как же!.. Знаешь, что Белоус сказал? Оба вы с Таганом изменники. Из Бадыркента вернусь, к стенке обоих.

Т а г а н. Правильно.

О п о л ч е н е ц. А?!.

Т а г а н. Все равно что изменники…

О п о л ч е н е ц. Вот и я говорю. Да и где им с Джунаидом сладить, сил мало, оружия…

Т а г а н. У большевиков сил мало? Да в арсенале пулеметов одних двадцать штук! Пять пушек, винтовки! А патронов видимо-невидимо! Сам видел.

О п о л ч е н е ц. Ври-ври.

Т а г а н. Не верите? Честное слово — правда… Басмачи меня знаете как били? Допытывались, сколько оружия в Хиве. Только я им ничего не сказал! Вы куда, Сапарбай-ака?

Ополченец поднимается, и, не обращая больше внимания на Тагана, идет к двери. Громко стучит. Дверь отворяется. Виден ухмыляющийся Аннасаат. Хлопает ополченца по плечу.

А н н а с а а т. Ну и хитер ты, сарт! Хитрее шакала. Иди, Джунаид тебя дожидается.

Уходят, заперев за собой дверь. Тягостное молчание. Девочка, ничего не понимая, смотрит на Тагана. Он подавлен. Тщетно пытается осмыслить случившееся.

Д е в о ч к а. Сапарбай тоже басмач, да?

Т а г а н. Отстань!

Девочка подходит к двери и приникает к щели. Видна площадь перед домом Джунаида. Басмачи вводят безоружных красноармейцев.

Д е в о ч к а. Смотри, смотри!

Т а г а н. Что там?

Д е в о ч к а. Смотри!

Т а г а н нехотя заглядывает в щель и замирает пораженный.

Т а г а н. Все, Гюль… Теперь уже никто не поможет…

Девочка его не слышит. Она, волнуясь все больше и больше, смотрит на площадь. Курбан снимает с лошади хурджуны с отобранными у красноармейцев винтовками. Подходит Аннасаат. Говорит что-то. Откинув полу халата, Курбан достает кубышку с насваем, протягивает Аннасаату. Крупно — лицо Курбана.

Д е в о ч к а. Ата! Ата-а-а!..

Курбан вздрагивает и оборачивается.

Магазин. Инспектор кончает писать. Протягивает акт Сапарбаю.

И н с п е к т о р. Прочтите и распишитесь. Копию оставьте себе.

Водрузив на нос очки, Сапарбай читает акт. Не отрываясь.

С а п а р б а й. Может, выпьете чего?

И н с п е к т о р. Благодарю. Дочитывайте.

С а п а р б а й. Я долго читать буду. Ишим! Сообрази коньячок, закусочку.

И ш и м. Хоп, сию минуту.

С а п а р б а й. По маленькой не помешает.

И н с п е к т о р. В конце акта будет приписка: завмаг пытался подкупить инспектора.

С а п а р б а й (снимает очки). Молод ты. В сыновья мне годишься. Мы в твои годы старших уважали.

Инспектор хочет что-то сказать, Сапарбай останавливает.

С а п а р б а й. Знаю, что скажешь. Время другое, люди другие… Все верно. В двадцатом мы магазины не проверяли. С басмачами рубились. Джунаида по Каракумам гоняли…

Ишим ставит на стол бутылку и закуску.

С а п а р б а й. Не хочешь, не пей. А я выпью.

Наливает в пиалу. Пьет. Снова углубляется в чтение акта. Видна написанная от руки страница акта. Строчки расплываются, образуя орнамент текинского ковра.

Ковер на стене в доме Джунаида. Качаются тени: лохматые, большеголовые — басмачей и островерхие, подтянутые — красноармейцев.