Серая принцесса

Это было ее, это воспоминание навсегда останется в ее памяти. Никто не отнимет у нее этого, никто не сможет ее отговорить, потому что она знала, что это произошло. Принц обнимал Жозефину. И ему это нравилось. Это была его идея.

Принц лежал рядом и время от времени проводил большим пальцем по ее руке. Прикосновение было красивым и в то же время запрещенным и ограниченным. Такое больше не повторится, и поэтому момент казался ей таким ценным. Ей бы тоже хотелось провести рукой по его груди, но она не осмелилась. Фактически она никогда не касалась мальчика ее возраста, не говоря уже о том, чтобы лежать в его объятиях. Конечно, нет. И уж точно не в объятиях наследника престола, за которым всего неделю назад она могла наблюдать лишь издалека…

– Я очень эгоистичный человек, – внезапно сказал он в темноту. – Пожалуйста, не противоречь мне. Я говорю это не из жалости к себе, а потому, что это правда.

– Как ты это понял? – спросила она, чувствуя себя странно, ведь это прозвучало так, будто вся ситуация в целом была привычной для принца.

– Потому что я сделал вид, что утешаю тебя. Но это не совсем то, чего я хотел. Я хотел сжать тебя в своих объятиях. Хотел почувствовать твою близость и воспользовался этим предлогом. Теперь я чувствую себя предателем. Думаю, что продолжаю наступать на одни и те же грабли. Ты помнишь, что я сказал после того столкновения со стражником?

– Да. Что ты сделал это не для меня. – Она помнила каждый момент той встречи. Его взгляд и тон голоса. Было странно вспоминать это, когда они лежали здесь вместе, под покровом темноты, и никто в мире не знал об этом.

– Верно. Я сделал это и для себя. Я получил возможность избавиться от сдерживаемого гнева. Прямо как эта чертова идея поехать в долину Фильзах сражаться. Этот эгоизм почти убил меня. То, что я напал на стражника из-за своих эмоций, настигло меня позже. Он нашел меня и чуть не убил. В обоих случаях ты меня спасла. И ты действительно сделала это ради меня, не то что я, – он нежно сжал ее руку. – Жозефина, мне стыдно, и я могу рассказать об этом только здесь и сейчас, потому что нас никто не подслушивает и никто не узнает. Мне стыдно, что я не смог стать лучшим принцем, как мой отец – королем. Я хочу это изменить. Со мной этого больше не повторится. Можешь ли ты простить меня? Пожалуйста, не отвечай слишком быстро, не говори это только потому, что я принц. Скажи, простишь ли ты меня. Мое поведение подвергло опасности и тебя. – Он снова замолчал и прерывисто вздохнул.

Жозефина замерла рядом с ним, не зная, что сказать, но что бы она ни хотела сказать, она не могла снова прильнуть к его телу. Это разрывало ее изнутри, поэтому она вырвалась из его объятий и села. Она знала, что он расстроен, и в данный момент ей было ужасно его жаль. Она повернулась к нему, села рядом с ним на кровати и попыталась разглядеть что-нибудь в его лице в бледном лунном свете. Он уверенно взглянул на нее. Жозефина нащупала его ладонь и сжала ее обеими руками.

– Никто из нас не рождается мудрым, – сказала она. – Мы делаем ошибки, и большую часть времени мы не знаем, что делаем. Ошибки – дело хитрое, они обнаруживаются только тогда, когда уже слишком поздно, когда уже нельзя вернуться и все изменить. Я не могу простить тебя, потому что не уверена в том, что ты совершил ошибку. Если бы ты просто остался в замке и так бы и не увидел страданий людей, ты бы принял другие решения, у тебя бы было другое мнение. Этот опыт изменил тебя, и теперь ты станешь лучшим королем, чем мог бы стать раньше. И теперь ты, вероятно, будешь самым лучшим. И это не то, что следует прощать, это правильно, и это твой долг. Думаю, все должно было случиться так, как случилось. Мне не нужно тебя прощать. Ты должен сам себя простить. – Она погладила его руку, чего раньше не осмелилась бы сделать, но внезапно все показалось другим. А может, и тьма в комнате подтолкнула ее к этому действию.

Рафаэль выпрямился, но далось это ему с трудом. Должно быть, рана все еще его беспокоила.

– Жозефина, ты самая удивительная девушка, которую я встречал в своей жизни. Ты говоришь так, будто ты намного старше. Почему?

Жозефине пришлось улыбнуться. Вероятно, он не заметил этого в тусклом свете.

– Если не так часто общаться с людьми, то появляется много времени на мысли.

Рафаэль тихо рассмеялся.

– Спасибо, что рассмешила. И твои слова настолько правдивы, что я чувствую себя глупо, чтобы добавить к ним что-нибудь еще. Я подумаю об этом и, возможно, однажды смогу по-настоящему простить себя. Сегодня еще слишком рано для этого. – Он опустил руку ей на щеку, и дрожь пробежала по телу Жозефины.

Прежде чем она успела отреагировать, он наклонился и поцеловал ее в щеку. Его губы задержались на ее коже на короткое мгновение, тепло его тела, казалось, притягивало ее, но она не осмеливалась пошевелиться, не хотела, чтобы он воспринял это как отказ.