Серая принцесса

К тому же матушка была права. У Жозефины действительно имелись от нее секреты. Но они были слишком личные; что-то, что она могла представить только в своих самых смелых мечтах. В свою последнюю, не очень спокойную ночь Жозефина думала о том, что произойдет, если она скажет матери правду.

Существовали разные варианты, и ни один из них не нравился Жозефине, поэтому она решила больше ничего не рассказывать своей семье.

Ведь не исключено, что ее мать обрадуется, когда узнает, что Жозефина знакома с принцем. Только продолжится ли эта радость, когда матушка узнает, что Давиния не была его первым выбором…

В то же время у Жозефины возникли новые сомнения. Она понравилась Рафаэлю. В этом она была уверена. Но как сильно она ему понравилась? Просто из благодарности? По-дружески? Ее мучила мысль о том, что нужно просто пережить эту неуверенность. Хотя до избавления от этих душевных терзаний было еще далеко. Может быть, она снова увидит его сегодня вечером. Если он не был слишком болен. Если он не забыл…

Жозефина глубоко вздохнула, и ее мать тут же вскинула голову. Черт. Ей следовало быть осторожнее.

– Я собираюсь прогуляться в парке через пару минут, – сказала она и сделала невинный глоток из своей кружки.

– Возвращайся к обеду, – приказала ее мать, и Жозефина почти улыбнулась. Матушка купилась. После завтрака она взяла книгу и пошла в парк. Первые принцессы уже передвигались по расчищенным дорожкам, и Жозефина не могла не восхищаться их настойчивостью. В конце концов, следовало предположить, что Рафаэль никогда не стоял у окна и не наблюдал за ними. Его покои в любом случае находились в другом крыле замка, о чем знали все. Пока Жозефина медленно шла по дорожке с книгой в руках, она задавалась вопросом, не бегают ли все эти девочки здесь просто потому, что это делают другие. Может быть, одна из них начала, а другие последовали ее примеру. За исключением Давинии, потому что у нее не было настолько много нарядов для чего-то подобного. Для хорошего эффекта и впечатления у нее была мать, которая дергала за ниточки на заднем плане и, вероятно, стояла в этот момент у окна и наблюдала за Жозефиной.

– Удачной слежки, мама, – пробормотала Жозефина. Иногда она останавливалась и смотрела на клумбу, потом шла дальше. Когда ей это надоедало, она могла сесть на скамейке и почитать. Жозефина отдалась своим мыслям и избегала смотреть в окна. Ее мать не должна думать, что она знала, что за ней наблюдают.

После обеда Жозефина снова читала в парке. Она надеялась, что этого будет достаточно, чтобы она могла снова исчезнуть в тот вечер, не вызывая подозрений у родных. И это было лучшее, что Жозефина могла сделать со своим временем. Ее мать должна была прийти к выводу, что она ни с кем не разговаривала втайне, что она просто гуляла и читала. Не хватало только того, чтобы ее мать застукала их с Рафаэлем.

Жозефина остановилась у колодца и посмотрела на воду, в которой не плавал ни один лист, а на тропинке будто бы не росли сорняки. Она уже заметила ухоженный газон, когда они только приехали сюда. Они долгое время не могли позволить себе садовника, а если что-то пойдет не так, им он больше не понадобится, потому что тогда их собственность будет продана. Хватит ли выручки на новый дом? Она понятия не имела.

Поскорее бы уже вечер! Она вздохнула. По крайней мере, ей позволили прийти сюда без лишних вопросов. Здесь она могла погрустить, не вызывая подозрений, так как никто не заметит ее в таком простом платье.

Никто не видел в ней конкурентку. Даже Давиния никогда об этом не задумывалась, и это задело Жозефину, особенно вчера, когда она увидела сверкающие глаза сестры и услышала ее смех. Что же будет? Что задумал Рафаэль? Между тем Жозефина думала, что возможен любой вариант развития событий. Тем более что ситуация изменилась. То, что он не хотел жениться на Давинии, когда решил отправиться в бой, не отменяет того факта, что он может передумать. Но теперь он был готов выбрать невесту, и если до него дошли сведения о хилых, скандальных претендентках, неужели это так абсурдно, что у Давинии есть все шансы? Лицо сестры предстало перед внутренним взором Жозефины. Было больно видеть, как сияют ее глаза. Жозефина в разочаровании надеялась, что это свечение может погаснуть. Теперь было больно, потому что она, вероятно, сияла вполне обоснованной надеждой, и Жозефине было стыдно за эту мысль. Суматоха эмоций не позволяла Жозефине прийти в себя. Незнание ужасно мучило ее. Жозефина решила спросить его напрямую. Обо всем остальном не могло быть и речи. Она попросит у него прямого ответа, и тогда ей просто придется смириться с его решением.

Жозефина нашла скамейку и попыталась сосредоточиться на чтении. Но она просто смотрела на страницы, забывая их перевернуть. Наконец она сдалась и пошла внутрь.