Серая принцесса

– Если твой отец мертв, она имеет право решать, за кого ее детям выходить замуж. Даже я не могу заставить ее сделать этот выбор. Но я все равно попробую. Конечно, не причинив вреда твоей сестре, – он погладил ее по щеке. – Ты такая красивая, Жозефина. Мне жаль, что этот вечер оказался для тебя испорчен. Я запланировал такой замечательный праздник для нас обоих.

– Я знаю, – прошептала она. – Твои приготовления нельзя было не заметить.

– Я рад, что у меня такая умная будущая жена. Ты будешь помогать мне своими советами, и мы будем решать все проблемы вместе, всю оставшуюся жизнь. – Он поцеловал ее в висок, в щеку, и наконец его губы коснулись ее. Она не могла сопротивляться и ответила поцелуем, на мгновение забыв про жестокую реальность. Но затем, к сожалению, он ее отпустил.

– Я поговорю с твоей мамой, как только она немного успокоится. Мы можем встретиться у колодца завтра утром вскоре после восхода солнца. А пока подумай, что нужно сделать, чтобы изменить ее мнение.

– Я постараюсь. Но как я могу позволить тебе уйти и прожить еще одну ночь без тебя? Последние несколько дней я чувствовала себя ужасно одинокой. – Он снова поцеловал ее, и Жозефине пришлось улыбнуться. – Ты испортишь мою прическу, – сказала она.

– Ой. Тоже мне, великое преступление, – он поправил прядь ее волос.

– Почему ты никогда не говорил мне, что ни с кем не общаешься? Моя мать, мягко говоря, не поверила мне. – Жозефина не стала рассказывать, что получила от нее пощечину. Это еще больше разожгло бы Рафаэля, и в таком настроении он причинил бы больше вреда.

– Так было много лет, я больше не воспринимал это как нечто экстраординарное, – сказал Рафаэль. – Я ни с кем не разговариваю, потому что никому не доверяю. С кем мне поговорить? Моя мама в своем летнем дворце. Отец упрям, как старый козел, поэтому я избегаю разговоров с ним. Отсюда и мой мятежный бунт, столь же бессмысленный и подвергший людей опасности. У меня нет настоящих друзей, все просто пользуются мной. Наверное, кроме Томаса. Одиночество может быть очень странным. Я не знал, что этот слух ходил обо мне. Что ж, это не совсем слухи, это факт. Но теперь мне есть с кем поговорить, – он прижался лбом к ее лбу. Жозефина погладила его по щеке, и ее охватила дрожь, настолько сильно она любила этого молодого человека. Девушка подозревала о его страданиях, восхищалась тем, как храбро он переносил все эти годы и насколько самокритично подвергал сомнению свои действия. Рафаэль станет хорошим королем. Может, даже лучшим. И ей было позволено стоять рядом с ним. И она решила за это бороться.

– Мама, нам нужно поговорить. – Мать повернулась к ней с плохо скрываемым неодобрением.

– Жозефина, я разговариваю с принцессой Гадесберг. Разве ты этого не видишь?

– Принцесса Гадесберг, я рада познакомиться с вами, – сказала Жозефина. – Его высочество посылает меня рассказать матери о срочном семейном деле наедине. Простите, что прерываю разговор.

– Конечно, мое дорогое дитя, – ответила пожилая принцесса, которая в своем коричневом платье напоминала крепкий дуб. – Все говорят о том, когда будет свадьба. О помолвке Его Королевского высочества с вами еще не объявлено. Будет ли информация?

– Думаю, об этом скоро объявят, – сказала Жозефина, отметив, что у ее матери снова появились красные пятна на горле из-за гнева. – Ты идешь, мама? Хорошо бы и Давинию позвать. – Не говоря ни слова, Жозефина прошла сквозь толпу, не обращая внимания на все взгляды, и направилась к выходу. Она была уверена, что мать последует за ней. На этот раз о том, чтобы выйти из игры, не могло быть и речи. Им нужно было поговорить, и кто-то должен был уступить. И в любом случае это должна быть ее мать. Другого выхода не было.

Путь к их покоям казался Жозефине бесконечным, тем более что они двигались в полной тишине. Она слышала шаги своей сестры и матери позади себя, но ей не хотелось оборачиваться и смотреть на них.

Когда Жозефина вошла в комнату, она будто оказалась в другом мире. Место из прошлого, которое больше не имело к ней никакого отношения. Теперь Рафаэль был ее миром. Она покончила со всем, теперь Жозефина точно была в этом уверена. Она больше не являлась частью этой семьи.

Жозефина приблизилась к окну и обернулась. Давиния вошла в комнату, а ее мать сразу же направилась в сторону младшей дочери. Было немного странно: будто они ставили пьесу и вдруг поменялись ролями.

Ее мать закрыла дверь.

– Думаю, нам нужно поговорить. Чтобы мы все могли жить в мире, – начала Жозефина.

– Ты имеешь в виду, чтобы ты смогла жить своей жизнью, пока мы с твоей сестрой сводим концы с концами, – сказала ее мать.