Сербия. Полная история страны

Сербы-христиане могли занимать только низовые управленческие должности, не выше сельского старосты или главы эснафа — ремесленного цеха[106]. Разумеется, их деятельность контролировалась османскими чиновниками, назначаемыми санджак-беем (правителем санджака). Нет необходимости детально разбирать всю османскую административную систему. Достаточно будет сказать, что сербы перестали быть хозяевами на своей земле и должны были сверять с предписаниями угнетателей чуть ли не каждый свой шаг. Давление османской власти отчасти смягчалось ее великой и повсеместной коррумпированностью. Недаром же в самом начале османского владычества родилась пословица «Ты смотришь турку в глаза, а он смотрит в твой кошель». Однако, пользоваться этим «преимуществом» могли только те, у кого было, что дать османским чиновникам. Малоимущие люди, чья жизнь и без того была нелегка, страдали вдвойне (справедливости ради заметим, что простому народу жилось тяжело и при правителях-соотечественниках).

В XV веке при султане Мехмете II была проведена реформа налогообложения, в результате которой появилась система откупа налогов, называемая «илтизам». Право откупа предоставлялись на определенный срок (чаще всего — на один или на два года). Откупщики-мултазимы брали на себя обязательства выплачивать в казну определенную сумму. Обычно проводилось нечто вроде аукциона, на котором побеждал тот, кто предлагал за право откупа наибольшую сумму. Все, что собиралось сверх этой суммы, составляло доход откупщика. В откуп сдавалось множество сборов, начиная с налога за землю и заканчивая соляным налогом. Государственных чиновников интересовали только своевременные выплаты установленных сумм, на все прочее они смотрели сквозь пальцы, что давало возможность откупщикам творить произвол. Османские чиновники тоже были не прочь обложить подчиненное население дополнительными поборами, которые шли им в карман. Подобная «самодеятельность» сурово каралась (кары у османов вообще были суровыми), но суровость законов смягчалась редкостью их применения. То, что один из самоуправцев лишался головы, не мешало тысячам его собратьев грабить народ.

Система откупа налогов приносила в казну хороший доход и потому в конце XVII века она была «усовершенствована» посредством введения системы маликане — пожизненного представления права откупа налогов с возможностью передачи его по наследству. Предполагалось, что в рамках маликане откупщики станут заботиться о благосостоянии своих «данников», будут делать инвестиции, повышающие размер собираемых налогов и т. п. Однако на деле произошло усиление налогового гнета и ничего более. Человек способен инвестировать в то, что ему принадлежит, а земли, с которых собирались налоги, оставались в султанской собственности.

Земли, принадлежащие покоренному правителю, а также те, которые находились в общественной собственности, становились султанскими. Военным раздавались ленные владения, которые назывались «тимарами» или «зеаметами». Разница между ними заключалась в доходности. Тимар давал в год до двадцати тысяч серебряных монет, а зеамет — от двадцати до ста тысяч. Владельцы ленов были обязаны лично участвовать в военных походах и выставлять по одному конному воину на каждые три-пять тысяч годового дохода. На завоеванных землях ленные владения, наряду с мусульманами, могли получать и христиане, принимавшие на себя исполнение воинских обязанностей. Со временем христиане, находившиеся на военной службе, склонялись к принятию ислама, окружающая обстановка подталкивала их к этому.

Высокопоставленные чиновники уровня санджак-беев тоже получали от султана имения, называемые «хассами», а низшие чиновники служили за жалование. Хасс отличался от тимара и зеамета тем, что его владелец, точнее — пользователь, не обязывался лично нести военную службу. Но при этом на каждые пять тысяч серебряных монет дохода, приносимого хассом, в случае войны должен был выставляться один конник. Хассы были крупными пожалованиями, доход которых начинался со ста тысяч серебряных монет.

Турок, как таковых, в османском управленческом аппарате было немного, так что правильнее будет говорить не о турецком, а об османском гнете. Как уже было сказано выше, султаны относились к тюркской знати с большим недоверием и старались не предоставлять соотечественникам властных полномочий. Такая политика привела к тому, что в XIX веке в Османской империи слово «турок» приобрело уничижительный смысл и стало использоваться для обозначения необразованного и недалекого человека. Ничего удивительного в этом нет, ведь подавляющее большинство турецкого населения империи было крестьянами.

Объективности ради следует отметить две условные пользы, принесенные османами. Первая заключалась в том, что османы, покорив сербских правителей, избавили сербскую нацию от такой язвы, как многовековая феодальная раздробленность. Потеряв независимость, сербы обрели духовное единство, ощутили себя единой нацией, у которой были общие интересы и один враг — османы.