Сердца войны (СИ)

— Говорят, так и появились первые маги. Этот рубин на дне — сильнейший проводник. Золото скорее для красоты и усиления эффекта. А вот камень… Камень и раскрыл магические способности в простых, на первый взгляд, людях. А дальше… Ты уже знаешь. Одни решили, что они должны властвовать над другими и порабощать их. Другие не согласились и стали сопротивляться. А может, все было совсем иначе. Знаешь, никакой политики толком уже не осталось, и игры их тоже канули в лету. А простые смертные, хоть маги, хоть люди, никогда не узнают всей правды. Ее просто некому рассказать.

— На чью же сторону тогда вставать? Если оставаться нейтралитетом невозможно.

— На сторону любви и своего сердца, — с грустью в глазах проговорила мама. — А теперь пора готовиться к свадьбе. Церемония уже через несколько часов.

Мама разбудила Эльну чуть свет. Она так нервничала, что руки тряслись, а голос дрожал и не поддавался. Вместе они откинули лоскутный половик, который всю жизнь Эльны лежал на одном и том же месте — под обеденным столом. Он казался девушке неотъемлемой частью дома, как стены или печь. И каково было ее удивление, когда оказалось, что под ним скрывается едва заметное кольцо, открывающее люк в подвал.

О существовании небольшого углубления под домом Эльна даже не догадывалась. Это темное и сырое место не было похоже на большие и просторные подполы во многих домах, где хранили соленья и овощи. Скорее большая яма, пропитанная запахом плесени и сырой земли. В самом ее конце обнаружился сундук, припорошенный землей. До последнего Эльна не понимала, зачем же маме потребовалось будить ее и тащить за собой в эту сырость, когда на улице и без того холодно, мрачно и промозгло. И лишь когда крышка распахнулась, и Источник Магии взглянул на колдунью своим лучистым глазом, девушка все поняла без слов.

Мама показывала ей ту реликвию, которую теперь Эльне придется хранить вместе с Альтосом. Ради которой ей придется сражаться с людьми, если она хочет сохранить магию в этом мире. А хочет ли она? Может быть, равенство положит конец этим нелепым сражениям раз и навсегда?

Эльна старалась думать о чем угодно: о магии, о людях, о вселенской справедливости, о войне. Лишь бы не ощущать, как неумолимо подкрадывается время свадебной церемонии.

Традиции Оазиса колдунья знала с раннего детства — сколько свадеб успело состояться за это время! И все они проходили на глазах практически всех жителей. Как и казни. Как могла пройти и казнь Марка. Но если казнили на рассвете, то венчали в преддверии сумерек. Магические предания гласили, что это время перехода от мира обыкновенного, людского, к миру тайн и волшебства. Но Эльна теперь с сомнением относилась ко всем древним рассказам. Они врали, переиначивали, выворачивали на свой вкус настоящую историю, которую теперь уже никто не помнит.

Будь сейчас лето, и у колдуньи остался бы целый беззаботный день. Она могла бы в последний раз погреться на солнышке, прежде чем станет законной женой. В последний раз вдохнула бы воздух свободы, в последний раз вспомнила лицо Марка, которое изо всех сил старалась запрятать в памяти, чтобы не разрыдаться. Она то верила в счастливый случай, их вечную любовь и чудесное спасение из ловушки, в которую угодила, то проклинала его, практически ненавидела и слышала в своей голове слова прощания, больно резавшие по сердцу. Нет, ни за что он не придет. Он ведь даже не любит ее. Просто игрушка. Просто увлечение. Мимолетное, нелепое. Для него есть только долг. А Эльна… Эльну он прогнал и никогда за ней не придет.

Но теперь на улице царил мрачный зимний день, который вот-вот должен был склониться к закату. И до ненавистной свадьбы оставалось меньше часа. Эльне, как невесте, полагался день наедине с собой — возможность оплакать свое девичество. А уж плакать, было над чем. Но колдунья глотала слезы, в кровь разгрызая губы. И неважно, как она будет смотреться у алтаря, который уже устанавливали на заснеженной поляне в центре Оазиса. Ничего уже не важно.

Белое платье из толстого сукна лежало на кровати, словно сугроб, ледяной морок, который теперь опустится на ее жизнь. Скоро должна прийти мама и попытаться вплести в ее непослушные короткие волосы живые цветы, сотворенные магией. Она обмоет ей ступни водой, приговаривая, что дочь идет в новую жизнь, и поможет надеть тяжелое грубое платье. Все это Эльна знала наизусть, но так не хотела!

Дверь в комнату приоткрылась, девушка глубоко вздохнула и приготовилась к началу пытки. Но в небольшое помещение вихрем влетели братья. Когда Эльна покинула Оазис, они были нелепыми подростками, но всего за пару месяцев превратились в мужичков. Раздались в плечах, обзавелись заметной порослью над верхней губой и смотрели совсем иначе. Но все же сжимали сестру в объятиях, совсем как маленькие шкодники, какими оставались в душе. И их детскость вперемешку с серьезностью все же заставили Эльну разрыдаться. Они простили сестру. Хотя бы ради этого стоило вернуться.