Сердце ангела

— А я-то решил, что эта дешевая бутафория относится к маскараду твоему костюму, валяющемуся в ванной… Да… Ведь ты знала, Вита, что я католик. И моя супруга может быть только католичкой.

— Не имеет значения, какой церкви принадлежать… Я не подумала о столь далеко идущих последствиях.

— Должна была подумать. Женщина, стоящая так близко к Элоизу Рисконти, должна контролировать каждый свой шаг… Вероисповедание, конечно, всегда можно изменить. Но ты удивила меня, Виталия.

— Возможно, удивлю ещё больше, изложив свои дальнейшие планы — на ближайшую неделю… Завтра произойдет катастрофа, в которой погибнут Крис Флавин и Виталия Джордан. Об этом узнают все. Мы с Крисом скроемся и подождем, пока наши враги не выдадут себя. После этого все вернется на свои места.

— Да ведь это грандиозный скандал! — Схватившись за голову, Элоиз зашагал по комнате. — Боже мой! Мисс Джордан с фокусником Флавином, вдвоем… Устраивают пошлый спектакль… Да неужели ты не понимаешь, что он таким образом заманивает тебя в свои сети?! Господин Флавин смекнул, что девушка с такой скандальной репутацией не может мечтать о троне! А ты — не понимаешь!

Вита виновато опустила голову. В чем-то, конечно, Элоиз был прав. Она не имела права бросать тень на его репутацию и устраивать шумиху вокруг его имени.

— Как же тебе не ясно, что та, которую называют моей невестой, должна быть предельно осторожна… Это честь, но это и ответственность, дорогая моя!

Вита заплакала, чувствуя себя бестолковой девчонкой, не сумевшей стать достойной любви такого человека. Она не сумела стать дочерью Голди Джордан, не выдержала экзамен на титул спутницы Элоиза Рисконти.

— Ах, перестань… Словно маленькая девчонка! Тебе уже двадцать четыре, могла быть матерью нескольких детей.

«Двадцать два», — мысленно поправила Вита. — «Но и в тридцать я, кажется, не стану умнее».

— Придется мне решать за тебя. — Элоиз взял телефонную трубку. — Обед на две персоны в Павильон Грез, горничную и официанта туда же. И еще, Ральф, я жду вас здесь через час с пресс-секретарем. Мы подготовим срочное заявление для радио и телевидения. — Рисконти обернулся к Вите. — Все, ты моя пленница, дорогая!

— Господи, Эл, ты же дал королевское слово! — Ужаснулась Вита.

Конечно, ей было бы спокойнее спрятаться здесь, в игрушечной шкатулке, украшенной парчой и зеркалами, и предоставить королю возможность уладить конфликт. Но Крис?! Что ждет его в этом случае? Вряд ли он уже когда-нибудь назовет её другом.

«Зачем ты морочишь себе голову, Вита, — ты же знаешь, Крис любит тебя. Любит так, как могла бы мечтать любая женщина. — Возразил внутренний голос. — Да и ты следуешь за ним далеко не из дружеских чувств. Человек, создающий сказки, дорог тебе.»

— Проснись, дорогая! — Подойдя, Рисконти погладил её шею. — Все будет хорошо. Я заявлю о неприкосновенности моей невесты и готовности уничтожить любого, кто посягнет на её жизнь. Ведь мы можем объявить о помолвке? А завтра же архиепископ Иенский займется вопросом твоего вероисповедания. Элоиз достал цепочку, с намерением разорвать её.

— Не надо! — Вита удержала руками крестик. — Всего два дня назад я поклялась у иконы Господа…

— Ладно, ладно, не все сразу… Сейчас я хочу, пожалуй, лишь одного мне надо взбодриться перед наступлением на твоих врагов. — Элоиз снял накидку с плеч Виты и погладил её грудь. — Такой портрет будет висеть в нашем любовном святилище. Я хочу видеть тебя обнаженной, моя радость.

Вита не шелохнулась.

— Что-то не так? Ты боишься каких-то вымышленных мафиози или меня?

— Дай мне время во всем разобраться. — Запахнув халат, Вита направилась в ванную. — Извини, мне надо переодеться к обеду.

Когда она вернулась одетая в джинсы и серый пуловер, Элоиз стоял у окна, рассматривая мокнущий под дождем парк. Его спина выражала величественную задумчивость.

— Эл, прошу тебя… — Подойдя, Вита положила руки ему на плечи. Рисконти резко обернулся:

— Кажется, я не все ещё понял. — В его голосе звучали металлические нотки. — Ты — любовница Флавина?

— Все не так, как ты думаешь… Он очень тепло относился ко мне…

— Еще бы! И ты собираешься спать со всеми, кто проявил к тебе благосклонность! — Элоиз отшвырнул Виту в кресло.

Она закрыла лицо руками, стараясь удержать слезы. Все произошло не так, как хотелось. Рисконти должен был понять и отпустить её. Он должен был проявить терпение!

— Так вы не любовники?

— Мы друзья.

— Хорошо. Считай, твое заявление скреплено государственной печатью. Это первое, что мне надо было услышать от тебя. И раз уж мы решили выяснить все до конца, перед тем, как объявить о помолвке… Скажи, детка… у тебя больше нет секретов?

— Есть. Это касается моих родителей. — Вита набрала воздуха, решаясь рассказать правду. — Миссис Голди Джордан фон Ганнесфельд — моя приемная мать.

На лице короля застыло недоумение:

— Повтори…

— Я не знаю, кто были мои настоящие родители.

— П-ф-ф! Слишком много новостей для одного дня… — Элоиз несколько раз прошел по комнате и остановился возле Виты. — Об этом кто-нибудь знает?

— Теперь — да. Мне не хочется больше разыгрывать фарс.