Сердце Ардии

Прощание вышло слишком формальным. На родине, в Зейхейре, эльфы, скорее всего, обошлись бы простыми словами, кивнув друг другу в знак уважения. Но сейчас им обоим казалось важным соблюсти ритуал до конца.

Не оборачиваясь, Айтаранна вскочил на скойвер и сорвался с места, уезжая в сторону рассвета. Тави же, не глядя ему вслед, вернулась к лестнице и сделала первый шаг.

***

Подъём вывел эльфийку к тропе, с обеих сторон ограниченной высокими, почти ровными стенами, будто кто-то могучий рубанул по горе гигантским топором. Однако даже сейчас путь неумолимо вёл девушку наверх, где скальные пики цепляли низкие облака. В какой-то момент в сплошной породе стен образовался пробел, и тропа вывела прямо на склон, открыв потрясающий вид на соседние горы, низины которых буквально утопали в зелени.

Долго наслаждаться красотой, правда, не получилось. Тропа вскоре опять нырнула в расселину, однако в этот раз стены коридора были испещрены многочисленными трещинами и разломами. Какие-то из них казались естественными, другие же будто высекались искусственно.

Лёгкий ветерок, приятно щекотавший лицо и тело под тонкой одеждой, внезапно усилился и с каждым шагом становился всё холоднее. Тави принялась растирать плечи, чтобы хоть немного согреться, коря себя за непредусмотрительность.

Где-то наверху раздались многочисленные хлопки. Подняв голову, девушка увидела десятки одинаковых деревянных табличек, установленных вдоль тропы, почти у самого верхнего края стен. Похожие на ставни, они легко поддавались ветру, выстукивая странную, совершенно не красивую, но на удивление гармоничную мелодию. А ещё на каждой из них виднелась полустёршаяся от времени надпись.

— Буря в небесах ломает дубы, Буря в душе ломает судьбу, — прочитала эльфийка. — Бред какой-то, — добавила она уже от себя.

Похоже, тропу специально построили так, чтобы ветер стоял здесь постоянно, даже если снаружи полный штиль. Иного объяснения, почему внезапно поднялся настоящий ураган, в голову не приходило.

— Тави…

Девушка навострила уши, но тут же помахала головой. На секунду ей показалось, что кто-то её окликнул. Кто-то знакомый…

— Тавира, — вновь прозвучал голос.

Звук доносился будто из стен. Наверное, ветер чудил, гуляя в многочисленных трещинах. А разыгравшееся воображение само придало шуму осмысленности.

— Тавиратте! — Голос стал настойчивее, и Тави его наконец-то узнала.

— Отец?

Ответом стали новые хлопки дощечек.

— Ты ушла от нас, Тавира. Бросила меня, родных, друзей, бросила клан…

«Не хватает ещё болтать с воображением», — промелькнуло в голове у зейхейрки.

И всё же короткая мысль об отце заставила её вспомнить и родину. Стеклянное море, беспощадную жару дней и безжалостные холода ночей, клановый лагерь… дом. Образ Зейхейра сумел ненадолго согреть.

— Неужели дома так плохо?

«Ты ведь сам запер меня, никуда не пускал, не давал поручений…» — сил говорить голосом не хватало.

— Разве это было моим решением?

Воспоминания вновь кольнули рассудок, но в этот раз куда менее приятно. Конечно, после событий, случившихся в форте Четвёртой Зари, отец стал к ней куда строже. Но разве Лерисс, Первый клана Шейрат, осмелился бы посадить на цепь родную дочь?

Тави прикусила губу, вспомнив, как по возвращении плакала напролёт несколько дней, а найти силы покинуть шатёр смогла лишь когда клан двинулся в путь. Разве не сама она потеряла интерес к жизни, в которой не стало Вена? Не она ли сама закрылась от всех и огрызалась на близких, что пытались её растормошить?

— Ты всегда любила свободу, Тавира, — мягко продолжил голос отца. — И горе тому, кто решился бы удержать тебя силой…

«Моё сердце всегда будет с кланом, отец! — На глазах девушки выступили слёзы, которые тут же смахнул бездушный ветер. — Но я не знаю, Шейрат ли теперь мой клан».

Голос Лерисса не ответил. Зато вместо него из трещин зазвучал другой.

— Да уж, верностью ты не отличаешься. Но приятно хотя бы знать, что ты меня оплакивала!

— Вен?

Очередной порыв бросил ей в лицо облако пыли.

— Я всегда любил тебя, Тави, с того самого дня, когда мальчишкой увидел самую красивую девочку клана. И единственную, которая не побоялась дать мне отпор.

Девушка улыбнулась. Знакомство с Веннором получилось забавным, хотя и едва не обернулось проблемами для обоих. В тот день она, ещё совсем маленькая, только осваивалась в Стеклянном море, делая неуверенные шаги по осколкам, замотанная с ног до головы в защитный костюм.

Вен был постарше на несколько лет и оттого заметно крупнее, а потому, как и любой мальчишка, стремился во всём показать своё превосходство. Даже если противником выступала ленивая белая мокрица, которую маленький эльф сосредоточенно пытался перевернуть палкой.

— Что ты делаешь, она же умрёт! — возмутилась тогда Тави.

— Конечно, умрёт, — уверенно заявил мальчик. — Я хочу поглядеть, что внутри!

— Но ей больно!

— А мне с того что?!

Вен снова ткнул мокрицу, и в ту же секунду палка вылетела из рук, отброшенная гневным пинком. Почувствовав свободу, белёсый рачок скрылся между крупными осколками, зарывшись в стекло.