Сердце демона

Казалось, голос Раштау донёсся до неё, проникая в разверзнувшееся пространство восприятия, вознёсся в молитвенном песнопении, могучий и завораживающий, рассыпаясь эхом иных голосов. Глубже, сильнее. Дыхание пустыни вторгалось в лёгкие, высекая каждый новый вдох.

«Что бы ты ни увидела, что бы ни услышала… я верну тебя. Всегда верну тебя… Доверься мне…»

Надёжное присутствие отца и учителя таяло – в ладони осталось лишь потяжелевшее холодное серебро. Ночь расступалась.

На новом взлёте многоликой мелодии жрица распахнула глаза, обернулась…

Реальность, представшая перед ней, была и знакомой, и чужой.

Оазис Обители представлял собой целый небольшой город, обнесенный стенами из белоснежного камня, покрытыми сложным узором из иероглифических надписей и рельефными сценами из древних мифов. С внутренней стороны к стенам лепились жилые помещения и амбары.

Среди высоких плодовых деревьев, чьи пышные кроны были обласканы ветрами, раскинулось Священное Озеро. На берегу возвышался величественный храм. Одна картина точно накладывалась на другую – руины великолепных построек в песках и сияющие белизной и яркостью рельефов стены. Высокие главные врата-пилоны, целостные, не тронутые веками, выходили к водам озера, как того и требовала традиция, – это символизировало собой выход земли из вод вселенского небытия. На вратах – Аштирра знала – были высечены искусные рельефы, повествовавшие о времени Первых Договоров и рождении расы рэмеи.

Над стенами молельных дворов, где собирались паломники со всех уголков Империи, возвышались давно поверженные обелиски с покрытыми электрумом вершинами. Днём они отражали благодатные лучи Ладьи Амна, ночью – свет Ладьи Аусетаар. Светочи для заблудившихся душ. Искру этого света Аштирра сжимала в своей ладони теперь, не решаясь даже смотреть на артефакт. Разве сама она не была одной из этих заблудившихся душ?..

Сердце устремилось к храму, и тропа поднялась из песков, более не изувеченная временем. Здесь, в Обители, был её дом, и она помнила каждый камень, каждую улочку.

Аштирра увидела Святилище, в котором они с Раштау провели уже столько ритуалов, но теперь его окружали отстроенные колонные залы. Каждая колонна была словно подсвечена изнутри, как будто сердце камня могло биться и сиять. Она слышала голоса других жрецов и жриц, возносивших молитвы на этом самом месте, видела их тени, зыбкие на фоне монолитного храма. Или сама она стала лишь хрупкой тенью среди них, до боли настоящих?..

Земля пела Силой, защищавшей её обитателей. От этой Силы душа Аштирры рвалась из клетки тела, распахивая крылья навстречу храму. Она хотела крикнуть отцу, чтобы посмотрел и увидел… но крик умер на губах, когда жрица вдруг со всей ясностью осознала.

Часть её принадлежала этому месту всецело, такая же живая и настоящая, как те, кто ждал её внутри. И часть была лишь наблюдателем, которому открывались истинный облик храма Аусетаар и скрытая под песками Обитель – город, по чьим улицам больше никто никогда не пройдёт…

В следующий миг её сознание озарилось вспышками иных воспоминаний.

Танцующее неистовое пламя… Тени на стенах, переплетённые в едином гармоничном ритуале… Взгляд золотых глаз, родных и забытых, так близко… Танец огня и теней, завораживающая спираль Силы, вкручивающаяся всё дальше, всё глубже, пока не осталось ничего, кроме…

Но почему так больно принимать то, что принадлежало ей по праву?..

Мелодия изменилась на изломе. Хор молитвенных песнопений обратился боевым кличем и ржанием коней, звоном клинков и пламенем битвы…

Спина к спине…

Она почти обернулась, почти заглянула в глаза тому, кто стоял прямо за её плечом.

Она знала его запах и звучание голоса, силу и тепло его рук, волю, покоряющую города… но как ни старалась – не могла вспомнить его лица, в которое так больно было вглядываться…

Больно…

Больно…

Больно!..

«Достаточно! Возвращайся!..»

Чьи-то надёжные руки выдернули её из плена чужого болезненного бытия. Чья-то воля обрезала невидимые нити, связавшие её с иной эпохой… с той, где она оказалась вдруг на своём месте.

Она сопротивлялась, всё ещё силясь разглядеть, но разум мерк на пороге, не в силах справиться с мукой.

Обессиленно жрица упала на колени в песок, её бережно поддержали. Сердце неистово колотилось, захлёбываясь ритмом, оглушая.

– Дыши. Дыши.

Она хватала ртом воздух, словно вынырнула из толщи вод, и только воля целителя вела её, помогая снова обрести чувство «здесь и сейчас».

Когда зрение вернулось, Аштирра огляделась.

Внутри стало так пусто, что хотелось выть раненым зверем. Те же знакомые с детства руины возвышались вдалеке над песками, и ветер гулял в опустевших диких рощах, окружавших неизменное Священное Озеро. Ни жизни, ни родных голосов – лишь призраки былого величия…

Раштау подхватил её на руки, поднялся, двинулся к храму. Она хотела сказать, что может идти сама, но не нашла в себе сил. Необъяснимое чувство пульсировало внутри, переполняя: её долг был Там, не здесь…

– Ты сможешь вернуть меня? – чуть слышно прошептала Аштирра.

Отец коротко покачал головой, не глядя на неё. Его мерная поступь почти убаюкивала.