Сердце демона

Чесем и верный пёс Альяза рвались последовать за хозяевами и тоскливо скулили им вслед, но Аштирра и её побратим не хотели рисковать. Сау умели находить безопасные тропы и могли пробираться по руинам, но больше пользы от них было на земле.

– Да чего ты воешь, непутёвый? – беззлобно ворчал Фельдар, похлопывая обеспокоенного Чесема по боку. Именно ему Аштирра доверила своего пса. – Вечером выужу для тебя самый жирный кусок мяса из похлёбки, обещаю. Эй, Брэмстон! – крикнул он менестрелю. – Ты там не затягивай с раскопками – тебе вечером к котлу!

Брэмстон, замыкавший отряд Раштау, со смехом полуобернулся и ответил дворфу дворфийским же жестом, смысл которого Аштирра прекрасно знала. Фельдар, впрочем, не обиделся и бросил другу вслед пару крепких словечек.

Когда Аштирра поднялась на вершину мастабы вслед за отцом и Тианерой, от увиденного у неё перехватило дыхание. Даже в угасшем своём величии Шаидет покорял воображение размерами и красотой сплетения эпох. На рассвете некрополь, вызолоченный лучами Ладьи Амна, сиял среди песков, и древние камни слепили белизной. Отсюда жрица уже видела их цель далеко впереди – скалы с вырубленными в них, точно соты, гробницами и полузасыпанными входами в общие катакомбы. Скальные захоронения соседствовали с полуобвалившимися стенами храмов погребальных комплексов, источенных ветром, временем и искажениями. На них всё ещё видны были силуэты рэмейских богов, высеченные в камне на века, пусть рельефы и лишились яркости и богатства цвета. У многих изображений были сколоты лица – увы, частое явление в тех местах, где находили пристанище последователи новых религий, боявшиеся взглядов древних. И понять, кто именно из древних хранителей рэмейской земли изображён там, можно было разве что по вырезанным рядом ритуальным формулам, да и те сохранились не везде.

Нагромождения из битых каменных блоков, монументов, некогда пронзавших небо, и изваяний погребённых здесь предков преграждали путь, складываясь в настоящий лабиринт. Но не они были основным препятствием. То тут, то там вспыхивали яркие отблески, отражая рассветное солнце. Кое-где взлетали фонтаны песка высотой в несколько ростов и трепещущее марево стелилось меж стен гробниц и храмов. Само пространство преломлялось здесь, в Месте Силы.

Аштирра обернулась, глядя, как тёмной змейкой полз вдалеке внизу отряд Фельдара. Ветер доносил голоса людей и взлаивания сау, выбиравших безопасные тропы в обход основных руин.

Раштау сосредоточенно вглядывался вдаль, запоминая, что говорила Нера. Сама разведчица, активно жестикулируя руками и хвостом, описывала путь, предлагала кое-где сократить.

– Смотри, вот там мы можем пройти почти напрямик по поваленным обелискам, а не прыгать по мастабам вверх-вниз, – Нера указала остро подпиленным когтем на запад. – А то мы так и к полуночи до твоей Кадмейры не доберёмся. Да, там искажения рассыпаны так щедро, что я их даже пересчитывать не стала, не то что помечать на карте. Но если будете ступать за мной след в след, то пройдём. И чтоб никто не наступал в песок! Проще принять, что там везде ловушки, чем пытаться выискать клочок чистой земли.

Раштау прищурился, покачал головой.

– Если верить отблескам, так мы не обойдём Когти Каэмит. От них не увернуться даже тебе с твоей ловкостью, Нера.

Брэмстон рядом присвистнул. Альяз что-то шёпотом спросил у Ришниса, и старший охотник объяснил, а потом тихо, быстро раздал своим спутникам какие-то распоряжения.

Когтями Каэмит называли одно из самых опасных искажений, зарождавшихся ближе к Местам Силы на пике Всплесков. Образовывались они в результате резкого скачка температуры и давления, сфокусированного на области настолько небольшой, что заметить было нелегко, пока не становилось слишком поздно. Их, конечно, чуяли сау, ну а людям и рэмеи оставалось ориентироваться только по отблеску. Ещё и поэтому Раштау не повёл отряд вперёд после наступления темноты. Каэмит переплавляла песок и прессовала его в прозрачную материю сродни тонким пластам стекла в витражных окнах. Затем пустыня выплёвывала острый, словно идеально наточенный жреческий нож для вскрытия нарывов, пласт под углом, который практически невозможно было предугадать. А учитывая огромную скорость выброса, шанс уклониться и правда был невелик.

Аштирре не доводилось видеть, что происходило с несчастными, попавшими в Когти Каэмит. Но отец рассказывал жуткие истории, как некоторых из его спутников рассекло пополам в мгновение ока – несчастные даже не успевали понять, что произошло. И такие раны не под силу было исцелить даже самому Раштау. Даже во время Всплеска.

Кочевники тихо переговаривались. Раштау и Нера наконец пришли к соглашению, что лучше сделать крюк. Отряд неспешно продвигался вперёд – где по крышам мастаб, где спускаясь на обломки поваленных или расколотых колонн. Иногда приходилось перескакивать по разбитым вздыбившимся плитам тропы для процессий, выныривавшей из песка то тут, то там. Это напоминало детскую игру «Перепрыгни зыбучие пески», вот только ставкой в ней была жизнь. Так легко было потерять бдительность…